что настоящая невеста сидит за столом и трет глазки в печали.

Пришлось повиниться перед Айзой, принять из ее пальцев комочек плова и чашу с вином – только губы смочить. Молодоженам нельзя пить спиртное на свадьбе. Загремели кружки, закричали тосты. Я с облегчением убедилась, что суровый бородач больше не смотрит на меня. Он встал с места и отошел к яблоням, где работник жарил шашлык.

Во двор заходили новые гости, Зуфри каждого привечал, даже двух парней в полицейской форме. Но они отказались разделить угощенье, а вместо того, чтобы поздравить молодых, начали задавать вопросы Кемалю о какой-то поездке в горы. Его отец шумно возмутился, стал соседей в свидетели призывать.

– Не портите людям праздник! Здесь все меня знают. Здесь все свои.

– Все? – полицейский задумчиво посмотрел на меня, а может, на бородачей за моим плечом.

От волнения у меня дыханье сбилось, и голос звучал хрипло:

– Я приехала из Гуричана. Могу показать паспорт.

Полицейский кивнул, а сам пошел к приятелям Кемаля, которые даже не думали подниматься навстречу. Решив ускорить проверку, я кинулась в дом за документами. Распахнула чемоданчик, залезла в тайный кармашек, – и тут со двора послышался гулкий выстрел. Вспорхнули потревоженные вороны с высоких крон.

Я нагнулась над раскрытым чемоданом и слышала, как в страхе вопили люди, а потом раздался чей-то повелительный грубый возглас и все стихло. Ни музыки, не пения, не щебета птиц. Я прижала к груди Дарам, но не могла молиться. Прошло немного времени, и в прихожей застучали ботинки.

– Девушка, где ты?

Даже если бы захотела, не смогла и пропищать в ответ. Глупая, глупая… не закрыла за собой двери. Но они здесь такие старые, что плечом толкни и рассыплются.

Шаги звучали все ближе и, наконец, замерли у моего порога. Я осмелилась поднять голову. Тот самый бородач, который смотрел на меня за столом, сейчас держал в руке автомат. Привычно, легко, будто палку, чтобы собак отгонять.

– Пойдем!

Я отрицательно покачала головой и сильнее впилась ногтями в переплет священной книги. Мужчина вошел в комнату, присел на корточки напротив меня и, не выпуская оружия, второй рукой неловко раскрыл мой паспорт.

– Марьяна… а мне сказали, тебя зовут Мариам… Твои вещи?

– Мои.

– Дай книгу. Вместе будем читать.

Он выхватил у меня Дарам, бросил в чемодан вместе с паспортом и закрыл его, надавив коленом.

– Поедешь с нами. Кричать не надо, и так люди расстроены. Шакалы хорошую свадьбу сорвали.

Он вывел меня во двор, где ожидал маленький грузовик с дырявым тентом. Прихрамывая, старый работник Зуфри таскал в нее мешки с продуктами. Сам хозяин стоял рядом бледный, как простокваша, гости безмолвно застыли над столом, полицейских не было видно и молодоженов тоже.

Я отказывалась лезть в кузов, я сопротивлялась изо всех сил, но бородач схватил меня за косы, а потом бросил на мешки, как овцу. Чуть разума не лишилась от страха и боли. Куда меня увезут, что со мной сделают…

– Будешь называть меня Хабир. Поняла? Отвечай! Поняла или нет?

– Да.

– Хорошо. Мне сказали, у тебя нет никого из родных. Правду сказали?

– Есть… тетя, мамина сестра.

– Где она живет?

– Мы давно не общаемся. Никого нет родных, – поспешно исправилась я.

«Нельзя бандитам говорить адрес», – молоточком стучало во лбу. – "Выкуп за меня тете Хусе не собрать!"

Бородач замолчал и снова разглядывал меня, словно хотел выпить глазами, потом пересел на коробки ближе.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Жених у тебя есть?

Я почему-то сразу вспомнила Алихана, но ответила отрицательно. И даже пыталась разжалобить.

– Я совсем одна, родители умерли. Зуфри и Айза приняли меня в доме. Пожалуйста, отпустите к ним. Ради Всевышнего, отпустите!

Хабир важно покачал головой, медленно разгладил бороду.

– Всевышний велел заботиться о сиротах. Если я возьму тебя в жены, мне зачтется на небесах.

– Так нельзя… по закону нельзя людей похищать.

Он нехорошо рассмеялся.

– Какому закону, Мариам? Для меня один закон – слово Всевышнего в сердце и горное эхо. И тебя слышать научу. Ты же не глухая? Или в тебе есть какой-то изъян? Ты правильной веры, я же не ошибаюсь?

– Да-а… и вы плохо поступаете.

Пыталась в отчаянии закрыть лицо руками, но он перехватил мои запястья и потянул к себе.

– Что за украшение носишь на шее? Покажи.

Хабир сорвал с меня мятый платок, а потом вытащил из-за ворота платья цепочку, долго разглядывал кулон.

– Я уже видел такую звезду раньше, не могу вспомнить где. Откуда она у тебя?

– Жнец подарил.

– Кто-о? Еще раз скажи.

Я судорожно вздохнула.

– Жнец.

Бородач удивленно раскрыл глаза, продолжая вертеть в руках мой амулет. Цепочка натянулась, сдавила шею.

– Кто тебе Жнец?

Я не знала, что ответить и бросила наугад:

– Он к нам приходил. Я кормила его супом… из курицы. Он похвалил и назвал меня сестрой.

– Значит, сестрой… – проворчал Хабир. – Ну, что ж, придется его найти и договориться.

Глава 13. В горах

Ехали долго, дорога плохая, ухабистая, машина заваливалась из стороны в сторону или подпрыгивала на кочках. Хабир держался за борт и не сводил с меня темных глаз. Жалея о нарядной расшитой шапочке, я накинула на голову платок и спрятала волосы, потом обхватила руками чемодан, словно он мог меня защитить. Осмелилась задать вопрос похитителю:

– Я слышала выстрел на свадьбе. Молодые не пострадали? Что с Айзой и Кемалем?

– Все хорошо, – Хабир прикрыл тяжелые веки в подтверждение своих слов. – Едут другой машиной.

– Куда? – вырвалось у меня.

– Кемаль мне почти как брат. У нас общее дело.

Я вспомнила сетования Зуфри на дурные связи жениха дочери, и душа встрепенулась раненой птицей. Неужели Айзу тоже заберут в горы? Ох, страшно!

Наконец машина остановилась. Хабир спрыгнул первым, а мне велел сидеть тихо. Я слышала, как мужчины переговариваются на чужом языке. Тент приподнялся, снова показалась черная борода. Мне бросили мешок с широкими лямками.

– Переложи свои вещи, так нести удобней. Дальше пешком пойдем.

– А как же чемодан? – испугалась я.

– Твой ящик ободранный? – Хабир обидно засмеялся. – Должен гореть хорошо.

– Не надо, пожалуйста. Это память о маме…

– Не спорь!

До того момента я еще как-то крепилась, а тут начала тихонько плакать. Но вещи переложила и документы и Дарам. Хабир смотрел на мои руки, молчал, ждал. Потом подхватил под локоть, помогая выбраться из кузова. Двое мужчин стояли рядом, переговаривались, цокали языками, наверно, обсуждали меня. Я еще сильней натянула платок на лицо.

Мы шли по еле приметной тропе в сторону заходящего солнца все