большим поклонником шоколада и всех его производных. Это я уже успела заметить. А он заметил меня, как положено вежливому интеллигенту, отложил прессу в сторону и, вопросительно приподняв брови, кивнул в сторону листа в моих руках, уточняя:

— А это что у нас за документ?

— Это план беседы с Дворковичем, — ответила я, гордясь собой. Но тут же была встречена кривой усмешкой:

— А что, детективы у нас уже без бумаги работать не в состоянии?

— А, вы про это? — потрясла перед его носом листом. — Это не для детектива. Я решила, что приду под видом журналистки.

— Да? А вы знаете, милая девушка, что у нас интервью просто так налево и направо не раздают.

— И у нас не раздают, — подбоченилась я с некоторым вызовом. — Но с Дворковичем есть чудесный повод.

— Празднование девятого дня после похорон? — мрачно пошутил начальник.

— Нет, хоронить его пока рано. Ему в этом году исполняется пятьдесят лет. А разве это не повод? — парировала я. — Только нужно придумать из какой я газеты. Он, конечно, потом будет искать это интервью. Но это уже будет потом. Я приду к нему под вымышленной фамилией. Ищи потом эту журналистку-вертихвостку, которая забыла, куда интервью засунула, а не передала редактору.

— Зачем же так радикально? Да еще и расстраивать смертельно больного человека? — лукаво посмотрел в мою сторону работодатель. — Анна, а ты сможешь написать реальное интервью? Мы и в газете его опубликуем.

Вот ту я честно говоря, растерялась. Максимум, где я пробовала свои силы, была стенгазета к новому году в общежитии. Хотя, в школе учителя говорили, что сочинения у меня получаются неплохо, с изюминкой. А разве изюм не главное для успешной статьи в периодике? Поэтому уверенно ответила:

— Смогу, Антон Павлович. Чего тут не смочь-то.

— Хорошо, раз сможешь! — легко согласился он. — Тогда прикажу поставить ее в следующий номер. А сейчас дайка посмотрю твой план.

Он забрал мой лист и принялся его изучать.

— Анна, а зачем вспоминать в какой деревне родился магистр стихийных сил? Разве это имеет значение? — ту же был раскритикован первый пункт моего плана.

— К юбилею, возможно, это относится лишь косвенно. Но как будут довольны люди, его земляки, что их не забыли. Явный плюс в карму газеты.

— Куда плюс? — мужчина прищурился и потер ухо. А я запоздало сообразила, что использовала земной сленг.

— Плюс в карман владельцу газеты, говорю! — поправилась на ходу.

— Плюс в карман, говоришь? Очень неплохо, — легко согласился со мной Антон.

— А ты знаешь, чей портрет стоит у него на рабочем столе? — детектив продолжил читать мою писульку.

— Без понятия! — я весело пожала плечами, видя, как вытягивается лицо хозяина. Не зря нам в академии курс освещения новостей в СМИ читали. Нет, писать статьи нас там не учили. Но составление плана и перечня вопросов мы изучали детально. Преподаватели говорили, что это сильно помогает при допросах. Нужно сказать, что у нашего потока это был пробный факультатив. Вот и посмотрим, насколько пригодится данное умение. — У любого уважающего себя начальника на столе стоит чей-то портрет. А он себя позиционирует как начальник, не меньше, — продолжила я свои рассуждения вслух. А от портрета возможно получится плясать дальше.

Антон Павлович придирался практически к каждому моему предложению. Я терпеливо отвечала на его вопросы. Когда же он дошел до последнего пункта, победно улыбнулся и сказал:

— Молодец, Аннушка! Во теперь я в тебя верю, что на импровизированном допросе ты не сробеешь и нас не подвеешь. Можно и с газетой договариваться.

Надо же, меня похвалили! А работодатель тем временем предложил мне пройти за ним в кабинет. Из ящика в тумбочке достал нечто напоминавшее земной планшет и быстро набрал на экране определенную комбинацию цифр. Из планшета раздался мелодичный женский голос:

— Редакция газеты «Порядочный гражданин» слушает. Чем можем помочь?

Последнюю фразу заставляли говорить наших дежурных, чтобы помочь гражданам, попавшим в беду, успокоиться. Я не успела поразмыслить над этим фактом, как меня вывела из равновесия манера разговора Антона:

— Нина, это Ягр. Скажи редактору, чтобы оставил место в разделе «Поздравления». Будет статейка к юбилею Дворковича. И, пожалуйста, позвони ему и предупреди, что из газеты придет журналистка и возьмет у него юбилейное интервью.

Все-таки какой странный мир! Женщины ходят в старомодных платьях, мужчины носят фраки и цилиндры. Но мир уже говорит по сотовым телефонам. Хотя МТС (магическая телефонная связь), возможно, работает по иному принципу.

И тут я вспомнила, что в полицейском участке, куда я попала по недоразумению, один обращался к другому и называл переговорное устройство магшетом! Какая я дура, что искала зарядку для смартфона. Вот же оно таинственное слово!

Я получила благословение на визит к Михаилу. Правда лишь после того, как с ним договориться ответственный секретарь газеты. Только Нина позвонила очень быстро и сообщила, что господин Дворкович ждет меня сегодня после полудня.

И тут я поняла, что сердце рухнуло в пятки. Это было мое самое первое самостоятельное дело. Но вслух я ничего не сказала.

Глава 11

Я сидела и соображала, как лучше добраться до дома Дворковичей. Как в этом мире вообще передвигаются журналисты? Возможно, ходят пешком или бегают, может быть ездят в каретах или гоняют на крутых авто? Как не выдать себя с самого первого шага? С этим вопросом пошла к Ягру.

Он смерил меня долгим взглядом, почесал подбородок и уточнил:

— У тебя не было ни одного знакомого журналиста?

— Да вот как-то не довелось общаться. Мы всегда считали работников пера каким-то небожителями. Куда уже простым смертным до них!

Моя фраза была встречена заливистым смехом:

— Ну, Анна, ну, насмешила! Мне отец всегда говорил, что журналистика — профессия будущего. Я вот сыск выбрал. Не промахнулся ли? Иначе все бы девчонки моими были!

В ответ я неопределенно пожала плечами. Не хотелось почему-то отдавать Антона Павловича «всем девчонкам». Но и аргументированно объяснить свое несогласие я тоже не смогла. Пусть будет неопределенность. А Ягр продолжил меня