Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, конечно, но лично я не вижу повода для поздравлений. Я стал на год старше, как говорится, на год ближе к смерти.
– Не наговаривайте на себя, вы еще вполне… – Яна подбирала нужное слово, – крепкий мужчина.
– Из ваших уст этот комплимент звучит божественно, Яночка. Теперь вы согласитесь выпить со мной бокал вина?
Соболева кивнула.
– Ну конечно, как-никак юбилей. Я сейчас, одна нога здесь, другая там.
– Даже не думайте вставать, – Кирсанов поднялся, – я ведь не только юбиляр, но еще и джентльмен.
Последующие двадцать минут Максим Дмитриевич буквально забрасывал девушку всевозможными вопросами. Он задавал их ненавязчиво, но у Яны все равно сложилось впечатление, что она сидит на допросе у следователя.
А когда Кирсанов узнал, что Яна живет с престарелыми родителями в малогабаритной двухкомнатной квартире, он сжал кулаки и с металлическими нотками в голосе воскликнул:
– Это несправедливо! Вы похожи на Богиню, а, по сути, влачите жалкое существование.
– Такова жизнь, – философски заметила Соболева, пригубив второй бокал вина. – С тех пор как я стала работать в клубе, наше материальное положение улучшилось, но… Внезапно заболел папа.
– Что с ним?
– Он перенес инфаркт, теперь сидит на лекарствах, а они, надо сказать, стоят далеко не копейки.
– Да, да, Яночка, вы правы, безоговорочно правы.
– Последний месяц папе хуже, боли в левом боку не отступают. – Она всхлипнула и залпом допила вино.
– Заказать еще?
– Нет, что вы, я и так нарушила все инструкции. Сижу с вами за столиком, пью вино, мне может влететь по первое число. А если я лишусь работы…
– Не продолжайте. – Ладонь Кирсанова коснулась запястья Яны. – У меня разрывается сердце при виде ваших страданий. Яночка, не сочтите меня за сумасшедшего, но я не хочу вас терять.
Соболева неподдельно удивилась.
– Максим Дмитриевич, я вас не понимаю.
Старик замялся, но Яночка уже успела захмелеть, посему не заметила, что замешательство Кирсанова не более чем игра.
– Скажу прямо без обиняков, я был бы счастлив, если бы наши встречи стали регулярными. Мне приятно общаться с вами, я молодею душой и телом, от вас исходят мощнейшие лучи, заставляющие мое старое сердце биться с утроенной силой.
– Максим Дмитриевич, вы же обещали.
– Ну вот, вы опять восприняли мои слова превратно. Яночка, я не собираюсь вас очаровывать и добиваться близости. Господь с вами! Я лишь жажду чаще видеть самое прекрасное личико юной прелестницы. Не откажите отужинать со мной завтра в ресторане. Предупреждаю, ваш отказ может стать для меня смертельно опасным. Вы же не хотите, чтобы я дал дуба. Так, кажется, говорят?
– Так, – кивнула Яна, ощутив боль в затылке.
– И каков ваш ответ?
– На невинный поход в ресторан я, пожалуй, соглашусь.
– Только что вы сделали мне царский подарок на юбилей. Спасибо, Яночка. Спасибо, голубушка. Завтра вы не работаете, я заеду за вами в семь.
– Хорошо, – лепетала девушка.
– Но мне нужно узнать ваш адрес, – улыбнулся Кирсанов. – Вот ручка, напишите.
Получив координаты Соболевой, Максим Дмитриевич взял ее руку в свою, поднес к губам и прошептал:
– Не забудьте, ровно в семь вечера я буду ждать вас у подъезда. До встречи, Яночка.
Он ушел. Яна продолжала сидеть за столиком как истукан. В голове не укладывалось, что она дала согласие отправиться в ресторан с семидесятилетним стариком. Он точно обладает даром убеждения.
«А может, не последнюю роль сыграл тот факт, что Кирсанов богат?» – вопрошал внутренний голос.
Нет, нет и нет. Его капиталы здесь решительно ни при чем. Или при чем? Яна закусила губу.
В себя она пришла от резкого толчка в плечо.
– Янка, что за дела? Я чего-то не въезжаю, как понимать весь этот фарс?
– Светка, ты меня напугала.
– Не переводи тему. О чем трепалась со старпером?
– Он не старпер.
– Ах, значит, не старпер, а кто же он? Юный Аполлон?
– Не твое дело. – Соболева встала и направилась к стойке.
– Не боишься, что взашей с работы вылетишь? За такие дела тебя никто по головке не погладит.
– Представь себе, не боюсь.
– И давно осмелела?
– Десять минут назад, – с вызовом отчеканила Яна.
Пунктуальный Максим Дмитриевич остановил свое роскошное авто у подъезда Яны ровно в девятнадцать ноль-ноль. Соболева уже ждала кавалера на ступеньках.
Нервно озираясь по сторонам, Яночка быстро подбежала к иномарке и, рванув на себя дверцу, юркнула внутрь.
– Яночка, что с вами?
– Понимаете… я не хочу, чтобы меня видели соседи.
– А-а, все ясно, вы стыдитесь меня. Вам неприятно, что за вами заехал не молодой красавец, а старая развалина.
– Да нет же. Все не так. Я сказала родителям, что иду к подруге, а если соседи увидят меня с вами, то пойдут ненужные разговоры. Знаете, как люди любят посплетничать. Увидят одно, а расскажут совсем другое. А у меня папа болеет, ему противопоказано нервничать.
Максим Дмитриевич подавил вздох.
– Кстати, о вашем папе, Яночка. Я тут подумал и решил, что его необходимо положить на обследование в частную клинику.
– Максим Дмитриевич, шутка неудачная. Вы прекрасно знаете, что денег на частную клинику у меня нет.
– Не делайте скоропалительных выводов. Это не будет стоить вам ни копейки. Мой друг – врач-кардиолог, мы знакомы с ним целую вечность. Я обо всем договорюсь. А с вашей стороны следует сообщить новость родителям.
– То есть вы собираетесь оплатить пребывание моего отца в клинике?
– Ну… в общем и целом – да.
– Нет, – выпалила Яна.
– Боже мой, Яночка, я не вижу логики в вашем отказе.
– А я не вижу логики в вашем поступке.
– Логика есть – помощь ближнему.
– Мы с вами знакомы без году неделя, а моего отца вы вообще не знаете.
– Как вы относитесь к благотворительности?
– Положительно.
– А я, Яночка, занимаюсь ей уже очень длительное время. Могу себе это позволить и имею полное право распоряжаться честно заработанными средствами по собственному усмотрению. Поэтому давайте с вами договоримся: вы не станете меня обижать и пообещаете впредь не искать корысти там, где ее не может быть в принципе.
Яночка пообещала.
Через три дня ее отца положили в клинику. А когда в конце месяца он оказался дома и заявил что чувствует себя словно заново родившимся, девушка первым делом связалась по телефону с Кирсановым.