— Я терпеть не могу музыку.

— Ну, а мы с Робертом заглянем туда ненадолго, — сообщила леди Виолетта, — а потом, если станет скучно, мы присоединимся к вам в игорном зале. Сомневаюсь, что мы дослушаем оперу до конца: эти сопрано ужасно шумные — у меня начинает болеть голова.

— Мне кажется, рулетка больше способствует расслаблению, — заметил лорд Дрейтон.

В отличие от них, пресыщенных концертами итальянских певцов, Мистраль испытала неописуемый восторг, когда чистый голос певицы зазвенел под сводами концертного зала. Даже у фешенебельной публики перехватило дыхание. Как будто ее перенесли в другой мир, подумала Мистраль, в мир цвета и музыки, в мир, о существовании которого она даже не подозревала, хотя ей всегда нравилось слушать пение монахинь в монастырской церкви.

Но как окружавшая ее обстановка отличалась от того, к чему она привыкла! Сверкающая драгоценностями знатная публика; высокие окна зала, открытые в сад, наполненный благоуханием цветов; огромный оркестр, игра которого ошеломила Мистраль, даже не подозревавшую, что может быть такая музыка; то падавший, то взлетавший до невероятных высот волшебный голос певицы, неповторимое звучание которого, казалось, околдовало сердца слушателей.

Когда концерт закончился, зал взорвался аплодисментами, но Мистраль еще некоторое время сидела в оцепенении. Потом она обратила свое восторженное личико к Эмили.

— Было так прекрасно, тетя Эмили, — проговорила девушка. — Мне хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Я никогда не знала, что музыка может вызывать такие чувства.

Эмили пристально взглянула на нее. Ей и в голову не приходило, что Мистраль так темпераментна. Ее сияющие глаза и приоткрытые губы ясно свидетельствовали, что музыка произвела на нее неизгладимое впечатление. Эмили считала, что после стольких лет, проведенных в Конвенте, девушка будет покорна и невозмутима, но оказалось, что она очень эмоциональна. В этом могла заключаться опасность. Эмили сделала вид, будто с трудом сдерживает зевоту.

— Обычно концерты очень утомительны, — проговорила она, — ты сама в скором времени убедишься в этом, детка.

От ее тона веяло таким холодом, что восторг, отражавшийся на лице Мистраль, стал постепенно меркнуть. Публика покидала свои места. Эмили тоже поднялась, однако она намеренно слишком долго поправляла кружевной шарф на плечах, поэтому из зала они вышли последними.

— Думаю, мы заглянем в игорный зал, — сообщила Эмили, когда они шли по длинному коридору.

— О, тетя Эмили, я так надеялась, что вы предложите это. Мне даже на мгновение стало страшно при мысли, что мы сейчас отправимся в отель.

— Мы пробудем здесь недолго, — нанесла сокрушительный удар Эмили.

Она направилась к стеклянной двери, около которой стоял служитель. Возбужденная Мистраль следовала за ней чуть ли не на цыпочках. Наконец они вошли в игорный зал. Девушке сразу же бросились в глаза сотни свечей, освещавших зал, массивные колонны с золотыми капителями, развешанные на фоне золотых обоев картины, изображавшие многочисленные группы богинь и купидонов, мозаика и резьба, статуи и пальмы. Все убранство зала произвело на девушку ошеломляющее впечатление.

В зале было довольно тихо, слышалось только приглушенное бормотание, звон монет и стук маленького шарика, скачущего по огромному колесу из полированной латуни. Всего было семь покрытых зеленым сукном столов. Те их них, что предназначались для рулетки, были совершенно плоскими и имели обтянутый кожей бортик. За этими столами стояли крупье с длинными лопаточками. Они ровным, лишенным всякой интонации голосом объявляли:

— Месье и мадам, делайте ваши ставки!

— Ставки сделаны!

Вокруг каждого стола толпились зрители, большинство игроков сидели с каменными лицами, поэтому трудно было сказать, выигрывают ли они, проигрывают и играют ли вообще.

Эмили прошла мимо нескольких столов и остановилась около дальнего. Пару минут она наблюдала за игрой, и внезапно одна из сидевших за столом женщин поднялась, собрала наваленные перед ней золотые луидоры и ушла. Крупье посмотрел на Эмили, которая оказалась рядом с освободившимся местом. Одно мгновение она колебалась, но как бы загипнотизированная взглядом крупье, невольно села за стол.

Она вынула банкноту, которая показалась Мистраль огромной суммой, протянула ее крупье и обменяла на золотые монеты. Мистраль как зачарованная наблюдала, как тетка поставила несколько луидоров на «нечет». Она проиграла в первом спине, потом во втором, в третьем Эмили выиграла. Мистраль едва сдержала радостный возглас, но, испугавшись, что тетка сделает ей выговор, она промолчала и продолжала стоять за стулом, широко раскрытыми глазами следя за игрой. Женщина, сидевшая рядом с тетей Эмили, встала из-за стола. Она была маленькой и такой старой, что казалось, едва передвигает ноги, и Мистраль непроизвольно протянула руку, чтобы поддержать ее.

— Спасибо, моя дорогая, вы очень любезны, — сказала старушка по-французски с иностранным выговором. — Позвольте, я обопрусь на вашу руку… Вы окажете мне большую любезность, если проводите до двери. Я плохо вижу.

Мистраль подала ей руку и заметила, что старушка ослеплена навернувшимися на глаза слезами.

— У вас несчастье? — спросила девушка.

— Да, несчастье, — ответила женщина. — Я проиграла! Я проиграла все свои деньги! Всегда одно и то же — я проигрываю, да, я все проигрываю.

— Но это ужасно, — проговорила Мистраль. — Что же вы будете делать?

— Я пойду домой, моя дорогая. Вы были очень любезны, что помогли мне.

Женщина говорила так жалобно, что у Мистраль защемило сердце. Опираясь своей трясущейся, покрытой синими венами рукой на локоть Мистраль, старушка медленно брела по залу. Наконец они добрались до выхода. По морщинистым щекам текли крупные слезы, однако старушка не предпринимала никаких попыток вытереть их.

— Но я не могу позволить вам уйти, когда вы в таком состоянии, мадам, — сказала Мистраль. — Для вас, наверное, так ужасно проиграть все деньги. Что же вы будете делать?

Не успела старушка ответить, как к ним подошел лакей в ливрее, ожидавший по ту сторону открытой двери Казино.

— Экипаж подан, мадам.

— Значит, вас отвезут домой? — с облегчением проговорила Мистраль.

Ей казалось, что из-за полного отсутствия денег бедной старушке придется добираться домой пешком.

— Да, и мне приходится ехать домой, — жаловалась старушка. — Я все проиграла! Как я несчастна!

— Прошу вас, не плачьте! — взмолилась Мистраль, спрашивая себя, правильно ли она поступит, если вытрет старушке слезы.

Но она не успела, так как по мостовой застучали подковы и к двери подкатил экипаж. Из него выскочил лакей и протянул старушке руку.

— Спасибо, моя дорогая, спасибо, — обратилась она к Мистраль. — Вы так любезны.

Она оперлась на руку лакея и стала спускаться по лестнице. Слезы ручьем текли по старческим щекам. Мистраль стояла и наблюдала за старушкой, когда раздавшийся сзади голос заставил ее вздрогнуть.