– Нет, мой лорд, я не знал.

– Традиция, мальчик, учит этому. Знай и пойми это. Без этого мы - ничто.

– Я буду, мой лорд, - пообещал Захариил.

– Возможно, что будешь, но я вижу, что у тебя до сих пор есть вопросы, а?

– Думаю, что да, - предположил Захариил, неуверенный относительно того, должен ли он высказывать такие сомнения. - Я немного не понимаю, чего я должен был достичь, преодолевая спираль и отвечая на ваши вопросы.

– Лично ты - ничего, - сказал Лорд Сайфер, - но мы теперь знаем о тебе больше. На каждом этапе тренировки оруженосца мы должны решить, продолжать ли дальше, и которые из учеников имеют метку особенности, заслуживающую особого внимания.

– Я заслужил такое внимание?

Лорд Сайфер рассмеялся. - Не мне об этом говорить, мальчик. Это решит другой. - Кто? - спросил Захариил, внезапно осмелев.

– Я, - произнес богатый, могучий голос с оттенками силы и власти, из теней.

Захариил обернулся, когда великан в закрытом белом балахоне ступил на свет свечей, хотя он мог поклясться, что минуту назад там никого не было.

Человек откинул свой капюшон, но Захариил не нуждался в дальнейшем подтверждении личности этого человека.

– Мой лорд, - сказал он.

– Следуй за мной, - сказал Лев Эль'Джонсон.

Лорд Cайфер отступил в тень, когда Лев прошел вдоль палаты. Брат Амадис склонил голову, когда могучий воин прошел мимо него, и Захариила внезапно охватила неуверенность.

После речи лорда Сайфера про ценность традиции, должен ли он был идти обратно по спирали, или он должен просто следовать за Львом?

Решение для него было принято, когда брат Амадис сказал:

– Лучше поторопится, Захариил. Лев не любит ждать по подобным ночам.

– Подобными чему? - спросил Захариил, поскольку он догонял Льва.

– Подобных ночам, во время которых происходят откровения, - сказал Амадис. Неуверенный насчет того, что это означало, Захариил прошел около Амадиса и поторопился догнать Льва, который, казалось, возвращался той же дорогой, которую они избрали, чтобы прийти сюда. Лев не разговаривал, безошибочно следуя путем наверх, вдоль гладко вырезанных проходов, диких пещер и вьющихся лестниц, врезанных в скалу. Каждый шаг вел их выше и выше, и там, где брат Амдис вел его в глубины, казалось, что Лев выводил его к небесам.

Дыхание Захариила вырывалось из легких, его ноги, устали после такого восхождения, хотя, конечно, шаг Льва никогда не колебался или изменялся в темпе, несмотря на длину и скорость их подъема.

Дорога привела их в узкий цилиндр из искривленных кирпичей, в пределах которых была сильно изрезанная винтовая лестница, которой было едва достаточно для широких плеч Льва.

В течение следующих десяти минут, Захариил мог почувствовать холодное дуновение сверху, и ощутить ароматный запах больших лесов. Он знал, что они должны были быть недалеко от вершины башни. Призрачный лунный свет становился ярче, и наконец, измученный путешествием, Захариил выбрался на вершину башни, широкого пространства высоко над монастырем-крепостью, равномерно окруженного зубцами вдоль парапета.

Башня была довольно бесполезна для защиты, слишком тонкая и высокая, чтобы играть какую-то роль в любой осаде, в которой мог оказаться Орден, но идеальная для дозорного или астронома.

Ночь была ясной. Небо над Захариилом казалось черным, прекрасным куполом, обитым тысячью ярких точек. Захариил посмотрел на созвездия, и почувствовал глубокое, крепкое ощущение умиротворения, которое немного сняло с него усталость.

Он предположил, что это было чувство, рожденное из удовлетворения. Много лет он отдавал каждую каплю своей воли и напрягал сухожилия в надежде стать рыцарем. Сегодня ночью он мог сделать еще один шаг навстречу своей мечте.

– Как прекрасно смотреть на звезды, - сказал Лев, наконец прервав свое долгое молчание. - В такие моменты, как этот, человеку нужно пересмотреть свою жизнь. Я считаю, что нету лучшего места, чтобы сделать это, нежели под звездами.

Лев улыбнулся, и Захариил нашел эту улыбку ослепляющей.

Было ясно, что Лев пытался вселить в него непринужденность, но Захариилу было почти невозможно говорить с ним так, будто бы он был обычным человеком. Джонсон был слишком большим, его присутствие было слишком внушительным.

Человек больше не мог игнорировать свою необычайную природу, как не мог игнорировать ветер и дождь, или переход от дня к ночи. Было нечто, совершенно простое и понятное про Льва. Лев Эль'Джонсон был апофеозом человеческих мечтаний. Он был совершенством дарованных людям форм, будто первый пример новой человеческой расы.

– Очищение лесов находиться на заключительном этапе, Захариил. Знал ли ты об этом?

– Нет, мой лорд, я думал, что кампания, вероятно, будет продолжаться еще в течении некоторого времени.

– Нет, нисколько, - сказал Лев, его бровь немного приподнялась, хотя Захариил не был уверен, было ли это удивление или разглядывание. - Согласно нашим наилучшим оценкам, Великих Зверей наверное осталась дюжина или около того, точно никак не больше двадцати, и все они в Нортвайлде. Мы обследовали каждую область Калибана, и уничтожили Зверей, скрывающихся там. Остался только Нортвайлд.

– Но это значит, что война почти окончена.

– Почти, - сказал Джонсон. - Самое большее, она может занять три месяца. Тогда Калибан наконец станет свободным от Великих Зверей. Между прочим, знаешь ли ты, что Амадис говорил о внесении тебя в летописи Ордена, как человека, помогавшего в убийстве одного из последних Зверей? Довольно ужасное существо, без сомнений. Хотя Амадис убил его, ты должен гордиться своими действиями в борьбе. Ты спас жизни многих своих братьев.

– Но не всех, - сказал Захариил, вспоминая крики Паллиана, когда Зверь разрывал его на части. - Я не смог спасти их всех.

– Это то, к чему каждый воин должен привыкнуть, - сказал Лев. - Независимо от того, как умело бы ты не вел своих воинов, некоторые из них умрут.

– То, что я не погиб, было просто удачей, - сказал Захариил, - чистое везение. - Хороший воин использует везение в своих интересах, - сказал Джонсон, глядя на небо. - Он должен уметь приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам сражения. Война - чистая случайность, Захариил. Чтобы победить, мы всегда должны быть готовы использовать случайности, как только они появятся. Ты проявил инициативу в битве со Зверем. Более того, ты показал превосходство, таким, каким определяют его «Заветы» и подают нашей остаточной целью. Мы не можем знать, какие тайны сберегает вселенная, или с какими трудностями мы можем столкнуться в будущем. Все, что мы можем сделать, так это жить полной жизнью, и взращивать свое достоинство в попытках достичь превосходства во всех делах. Когда мы идем воевать, мы должны быть великими воинами. Когда мы творим мир, мы должны быть столь же искусными. Для человека нехорошо быть вторым в чем либо. Наша жизнь коротка. Мы должны сделать ее достойной, пока это возможно.