litbaza книги онлайнНаучная фантастикаРоковая молния - Уильям Форстен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 104
Перейти на страницу:

Он достаточно ясно сознавал собственные устремления и понимал, что ждет от него Эндрю, особенно теперь, когда не стало Ганга Шудера. Если он сумеет подготовить два боеспособных корпуса, то сможет проделать то же самое со всей армией. Несмотря на свои пять футов и три дюйма роста при весе около ста фунтов, Готорн одним своим приближением уже заставлял вздрагивать людей, вдвое старше его и солиднее. Ему помогала репутация главного истребителя тугар, командующего обороной Рима от карфагенян и героя морского сражения у мыса Святого Георгия. Все это создавало вокруг него особую ауру. Поможет ли она ему теперь?

— «И померкнет глаз дьявола», — пробормотал Димитрий, не отрывая взгляда от зеленеющих полей.

— Что ты сказал?

— Это Эмерсон. Я слышал, как Хомула читал его стихи вечером накануне морской битвы. Очень впечатляюще. Глаз дьявола должен померкнуть перед торжеством любви.

Любовь. Эмерсон. Да, он помнил и Эмерсона, и Торо, и других поэтов. Давным-давно, дома, он добавил к школьной программе некоторые книги, о которых и не догадывались его родители. Что бы сказал Эмерсон о любви, об общности всех живых существ, если бы перед ним встала угроза нашествия меркской орды, если бы он увидел груды человеческих черепов, сверкающих под лучами солнца? В этом мире не было места Эмерсону. Винсент взглянул на Димитрия, его самозваного пастыря и постоянный укор его совести. Готорн не раз хотел перевести его куда-нибудь подальше, но Димитрий превосходно справлялся с обязанностями начальника штаба; кроме того, Винсент понимал, что какая-то часть его самого нуждается в этих моральных мучениях.

По вагонам пробежала дрожь — это поезд вышел на последний поворот перед станцией. Весь Кев открылся как на ладони. Гражданское население уже было вывезено, последний состав с беженцами ушел на Рим сегодня утром. Тридцать дней были добыты Эндрю не зря. Вся Русь была эвакуирована. Оставалась только армия, и в Кеве это было очень заметно. Полевые укрепления, тянувшиеся вдоль гряды Белых холмов, смыкались с городским стенами с севера и с юга. Город предстояло защищать двум полкам 1-го корпуса.

Для обеспечения пространства, необходимого для ведения артиллерийского огня, были снесены некоторые здания; часть восточной стены разрушили, чтобы облегчить связь с тылом. На полях к востоку от города стояли ряды палаток; там, в непосредственной близости от источника воды, до сих пор располагался лагерем целый корпус. Драгоценный запас воды в цистернах города был оставлен на случай осады. Вокруг южных ворот кипела бурная деятельность; в помещении, где раньше была железнодорожная станция, теперь расположился штаб армии. Войско непрестанно росло, и и к началу войны насчитывало пять корпусов, но после первых боев численность его сократилась до четырех. Повсюду толпилось множество людей, и Готорн улыбнулся при виде бесконечного количества рук, поднимавшихся поочередно в салюте на пути продвижения высшего командования. Он оглянулся на Димитрия, уже приготовившего щетку, чтобы еще раз пройтись по его темно-голубому мундиру.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Димитрий, легонько похлопав его по плечу.

Раздался длинный свисток, на этот раз безо всякого намека на мелодию, поскольку Джон Майна находился где-то поблизости и мог заявиться в кабину машиниста и устроить выволочку за напрасный расход пара. Он был ярым поборником экономии, и искоренение обычая воспроизводить мелодии паровозными свистками стало его навязчивой идеей.

Наконец состав втянулся на станцию, прозвучал удар колокола, зашипела струя пара, и вагоны остановились.

Подошел небольшой отряд, вытянулся в струнку и взял на караул. Распахнулась дверь вагона; молодые штабные офицеры принялись энергично отталкивать друг друга локтями, пытаясь оказаться поближе к генералу при выходе на платформу. Готорн оглянулся через плечо, и одного его взгляда было достаточно, чтобы прекратить толчею. Заиграл оркестр, тяжело бухнули громадные барабаны, несколько труб, одна из которых звучала совершенно невпопад, после недолгого вступления перешли сразу к «Привету вождю». Винсент немного напрягся при виде своего тестя, выходящего из громадного шатра, стоявшего за помещением станции. Готорн спрыгнул с подножки к ожидавшей его группе пехотных офицеров. Пройдя несколько шагов, он повернулся отдать честь флагу Республики Русь, потом двинулся дальше вдоль строя встречающих. Калин торопливо шагал навстречу, протягивая ему левую руку.

Стремление походить на Линкольна еще не пропало — высокий цилиндр, бакенбарды, поношенный черный сюртук и те же темные глаза, выдававшие печальную истину, скрытую веселой усмешкой. Существовали, однако, два важных отличия Калина от его героя — он был по меньшей мере на фут ниже, да еще пустой правый рукав был пришпилен к плечу.

— Мой мальчик, как я рад снова тебя видеть! — воскликнул Калин, пожал протянутую руку и сгреб Винсента в объятия, звонко целуя в обе щеки.

Винсент уже давно отчаялся втолковать ему особенности официального президентского и военного протокола.

— Как Таня и дети?

— Посылают вам привет, — негромко ответил Винсент.

Калин заглянул в глаза Готорна. В последнем письме Таня жаловалась на отдаление Винсента, чуть ли не уход из семьи, и, читая между строк, старый крестьянин понял, что это означает пустующую ночь за ночью кровать, пьянство, приступы гнева, молчание и невнимание к детям. Но теперь было не время говорить об этом.

Калин обнял Винсента за плечи и повел обратно к шатру. На ходу они осмотрели ряды выстроившихся для встречи солдат.

Борис Иванович! Как твоя рука? — внезапно воскликнул Калин.

Он оставил Готорна и устремился к высоченному солдату с бородой почти до пояса. Похожий на медведя вояка расплылся в улыбке.

— Зажила, спасибо Святой Ольге, которой каждую ночь молилась моя жена.

— Покажи-ка, как она двигается, — сказал Калин, без колебаний выхватив мушкет из его рук.

Солдат поднял и опустил руку. В движении чувствовалась некоторая скованность, которую он постарался скрыть. Калин оглянулся на Винсента.

— Все это мои старые друзья, — произнес он, как бы представляя строй встречающих старшему по званию. — Это 8-й Суздальский полк. Я знаком с ними много лет, мы обычно встречались в кабачке Бориса, когда мне удавалось улизнуть из боярского терема, чтобы пропустить стаканчик.

Винсент только молча наклонил голову в знак приветствия.

— Хорошо, очень хорошо, — продолжал Калин, глядя на Бориса и возвращая ему мушкет. — Передай привет и наилучшие пожелания жене. Когда вернемся в Суздаль, первая выпивка в твоем кабачке за мной.

— Слушаюсь, сэр, — благодушно улыбнулся старый солдат.

— Черт побери, — неожиданно разозлился Калин. — Я такой же крестьянин, как и ты. Мышка, которая стала президентом, а не какой-нибудь боярин, не забывай об этом. Так что не советую величать меня сэром. — Он погрозил пальцем под самым носом солдата.

Винсент ждал, стараясь не показывать своего раздражения при виде такой фамильярности со стороны Калина, так как знал, что эти двое дружат много лет.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?