и овладел укреплением, которое служило складом для товаров персидских купцов. Он известил императора о ценных сокровищах, находившихся во взятой им крепости, и Юстиниан прислал евнуха Нарзеса, чтобы принять их и доставить в столицу. Первая неудача под Мартирополем не остановила персов. Вскоре они подошли к городу с большими силами и начали правильную осаду, действуя осадными машинами и подрывая стены подкопами. В Мартирополе были искусные инженеры, которые умели справляться с предприятиями врага.[183] Дуксом Мартирополя состоял храбрый вождь Бесса, происходивший из тех варваров, которые после разгрома державы Аттилы поселились близ города Лагерь Марса в Иллирике.[184] Все попытки персов овладеть городом были тщетны. Осада прекратилась, когда в лагерь пришла весть о смерти царя Кавада (13 сентября).[185]

Еще раньше того, во время сношений с Аламундаром, Юстиниан приказал Руфину употребить все усилия, чтобы добиться заключения мира, и послал щедрые подарки Каваду, а императрица со своей стороны жене Кавада, которая была его сестрой.[186] Но после получения известий об успешных действиях в Армении Юстиниан задержал своего уполномоченного. Воротившийся из Самосаты Ситта, как только в лагерь пришла весть о смерти Кавада, выдал персам заложников ввиду предстоящего заключения мира.

Старания Кавада обеспечить наследование Хосрову увенчались успехом. Желание царя принял к сердцу Мебод. В собрании персидской знати, имевшей право голоса в решении вопроса о престолонаследии, Мебод прочел завещание Кавада, и Хосров был возведен на царство. Но дело не обошлось без протеста. Среди магов и знати составился заговор в пользу Зама. Так как он сам вследствие своего физического недостатка не мог быть царем, то заговорщики хотели посадить на трон Сассанидов его сына, а ему предоставить опекунство. Заговор был открыт, и Хосров расправился со своими врагами с обычной у персов жестокостью. Он казнил Зама, всех его братьев по матери и также своих, беспощадно покарал смертью всех лиц, замешанных в заговоре, и в их числе отца своей матери, истребил и потомство Зама, кроме младшего сына, Кавада. Его укрыл один сановник, которому он был доверен,[187] а впоследствии его приютил Юстиниан. Благородный спаситель Кавада через десять лет после того был казнен Хосровом за свое милосердие. Ни Прокопий, ни другие наши источники не сказали нам точно, когда Хосров расправился со своими братьями; но более чем вероятно, что это произошло непосредственно после вступления его на царство и не позднее начала 532 года.

После окончания военных действий, когда время шло уже к зиме, явились в большом числе гунны, которых поджидали персы на помощь во время осады Мартирополя, и в стремительном налете дошли до окрестностей Антиохии. Когда они возвращались с набега, Бесса нападал на отдельные их отряды и отбивал награбленную добычу. По поводу этого набега Юстиниан запрашивал персидский двор, и Хосров заявил о своей непричастности к этому нарушению мира.[188] Переговоры о выработке условий мирного договора приняли решительный характер лишь к осени 532 года. Уполномоченными с римской стороны были Руфин, Гермоген, Александр и Фома. Хосров требовал уплаты 110 кентенариев золота[189] (по 500 фунтов за 22 года, истекшие со времени последней уплаты), сдачи крепостей, взятых во время войны в Армении, Фарангия и Болона, и перенесения резиденции магистра армии из Дары в Константину; крепости в Лазике, Сканду и Сарапаний, он желал удержать за собой. Уполномоченные императора соглашались на все условия, кроме вопроса о крепостях в Лазике. Руфин был отправлен в Константинополь для переговоров с императором и прибыл туда в ноябре.[190] На поездку в оба конца ему было предоставлено 70 дней. Прокопий сообщает, будто император дал согласие на все требования Хосрова. Но когда Руфин уехал с деньгами, которые следовало уплатить Хосрову, он передумал и послал вдогонку Руфину письмо, в котором настаивал на очищении Лазики персами. Посланный нагнал Руфина уже тогда, когда он перевез деньги на персидскую территорию. Хосров, узнав о несогласии Юстиниана на этот пункт условий, оскорбился, и дело было близко к разрыву; но Руфин, имевший большой опыт в обращении с персами, ценой личного унижения побудил Хосрова уступить. Мир был заключен без указания на срок и его называли вечным.

Персы очистили крепости в Лазике, а лазы срыли их до основания, чтобы они не могли служить персам на будущее время; римляне со своей стороны сдали персам захваченные ими укрепления в персидской Армении, и мир вступил в действие.

Хотя условия договора были связаны с тяжкими денежными жертвами и империя признавала себя побежденной стороной, но Юстиниан славил этот мир как знамение благоволения Божия к его державе. Мир на востоке был ему нужен для того, чтобы направить силы империи на запад, где переворот на троне Гензериха в 530 году открыл широкие горизонты для завоевательной политики и восстановления власти римского императора в той римской стране, где православное население томилось под игом иноверных варваров.

КОДИФИКАЦИЯ РИМСКОГО ПРАВА

Тревоги войны с персами и дипломатические сношения с ними, заботы об искоренении язычества, борьба с самаритянами, церковное законодательство, напряженные усилия осуществить единство веры в империи, роскошная суетливая жизнь двора и всенародные увеселения столицы, все это тяжкое, сложное и многообразное дело правления не поглощало всех сил Юстиниана. Лично руководя всем и все направляя, он был в то же время занят великим делом, создавшим ему навеки неувядаемый венец славы. То была кодификация римского права. Эта колоссальная задача восстала перед ним, по всей вероятности, еще тогда, когда он, сын простых селян, превращался в римлянина по духу во время своего учения в Константинопольской высшей школе. Живой интерес императора Анастасия к делу просвещения и науки в том смысле, как тогда понимали это слово, содействовал высоте ученого уровня представителей кафедр, которые умели сообщить своему талантливому ученику глубокое знание обоих языков империи, развили в нем юридическое мышление и помогли ему сознанием и всем сердцем восприять миродержавные идеи Рима. Среди сановников, достигших уже высокого положения, Юстиниан нашел целый ряд людей, которые могли явиться сотрудниками в исполнении великой задачи, пленявшей его воображение и блистательно осуществленной в краткий для такого дела срок семи лет.

Действующее право представляло в ту пору огромную и разнородную по своему составу массу памятников, и знакомство с этим материалом во всем его объеме, обязательное для судьи и администратора, было задачей непосильной. Только одна часть этого материала, а именно императорские указы, стала подвергаться общим обработкам со времен Диоклетиана и с 438 года существовал Феодосиев Кодекс.

За прошедшие с