— Ах! — Элли вскинула голову, посмотрела — неверяще и изумленно. А потом одарила меня влюбленной улыбкой. — Спасибо, колдун!

Она шагнула вперед, словно собиралась броситься мне на шею, но тут же смутилась своего порыва. Остановилась и сделала церемонный книксен:

— От всей души благодарю вас за помощь, уважаемый сэр.

— Да ладно, мне это ничего не стоило.

Ох уж этот восторженный взгляд снизу вверх! Немногие мужчины способны устоять перед ним. Если однажды Элисон поймет силу оружия, которым ее одарила природа, и начнет пользоваться им сознательно, как любит делать Франческа, она разобьет не одно сердце.

Чтобы отвлечься, я снова похлопал Мэй по плечу:

— Так что насчет Саймона?

— Да забирай! — сестричка успокоилась, высморкалась и даже повеселела. — Он все равно мне уже надоел. Никогда больше не буду с тобой спорить.

— То же самое ты говорила и в прошлый раз.

— В этот раз — всё! Совсем и навсегда, — она провела рукой перед собой, и мгновенно все следы слез исчезли с ее лица. Косметическая магия, как и любые другие иллюзии, — конек Мэй.

— Откроешь нам путь через холмы?

— Вы разве не останетесь к ужину?

Я посмотрел на Элли, она едва заметно покачала головой.

— Пожалуй, нет. Мы покинем тебя прямо сейчас. Прости, что испортил развлечение.

Мэй вздохнула:

— Да ладно. Ты всегда ломал мои игрушки. Но я все равно была рада видеть тебя, Элвин.

Элисон

Идти в черное нутро холма было все равно что прыгать в ночную пропасть. Я зажмурилась, вцепилась в ладонь Элвина и шагнула…

И правда — похоже на падение. Очень короткое, но страшное, когда все внутри обрывается и слабость ползет по телу противной трясучкой.

Металлическая рука встряхнула меня за плечо:

— Просыпайся, Элли. Приехали.

Я открыла глаза.

Мы стояли у подножия холма. Отсюда до Гринберри Манор меньше мили по широкой наезженной дороге.

Я не думала, что нас перенесет так близко к дому. Ждала, что вернемся в башню колдуна. Сначала обрадовалась, а потом вспомнила, что кольцо с Терри так и осталось в развалинах.

— О, знакомые места, это же кладбище, правильно? — только тут я осознала, что Элвин тоже последовал за нами в Сэнтшим. Зачем?

Ах да! Оплата!

От этой мысли жаром обожгло щеки, а в животе тоскливо засосало.

Это что же, он будет требовать оплату прямо сейчас?

Нет, Элвин совсем не был мне противен. Даже нравился. И я уже знала, что он добрый, наверное, с ним даже будет хорошо. Если бы он меня соблазнил, я бы соблазнилась с радостью. А так… как-то грязно получалось.

Ладно бы мы вернулись в его башню. Там все было бы как во сне или сказке. Не по-настоящему.

Возле родного дома, когда рядом люди, которые знают тебя с детства и считают приличной женщиной, становиться шлюхой особенно унизительно.

А вдруг слухи пойдут? Тогда Фанни и Китти никогда не смогут составить хорошую партию.

Маг оглянулся:

— Ну, время прощаться. Думаю, отсюда вы и сами доберетесь.

— Конечно, доберемся. А… — я замолчала. Я бы скорее себе язык отрезала, чем сказала вслух про наш договор. Тем более когда рядом Саймон.

Брат молчал, надувшись. Он вообще со мной не разговаривал с тех пор, как его привели по приказу королевы. Обиделся.

Вот и сейчас отвернулся, делая вид, что меня не существует. Ну и ладно, главное, я его вернула.

— Забудь. Ты мне ничего не должна, — показалось, в голосе мага прозвучало сожаление. — Это была шутка. У меня злое чувство юмора.

Как не камень, а целый домище с плеч свалился. Стало вдруг легко-легко, я даже покачнулась от этой легкости. Элвин подхватил меня под руку, я уткнулась ему в плечо и заплакала.

Не знаю почему. Радоваться же надо! Да я и радовалась, но к радости примешивался странный привкус разочарования. И сил вдруг не осталось ни на что. Как бывает, когда много дней ходишь, накручиваешь себя, уговариваешь сделать что-то невозможное, собираешься. А потом вдруг все отменяется.

Он погладил меня по волосам.

— Чш-ш-ш… Не при Саймоне же!

— Глаза бы мои на нее не глядели, — услышала я голос брата. — Все зло в этом мире — от сестер.

Гад он все-таки! Сбежал, оставил нас всех, а теперь еще и жалуется.

Я не стала этого говорить. Только вцепилась в мага и заплакала еще горше. Уже от обиды.

— Знаешь, я терпеть не могу утешать плачущих женщин, — хмыкнул он над ухом. И снова погладил меня по голове.

— Во-во! Всегда они так. То пилят, то ноют. Пусть тебя по ночам мучает совесть за то, что ты сделал, колдун.

Это же неправда!

Я аж задохнулась от несправедливости его слов! Что за гадство?! Когда я его пилила? Получается, мы же и виноваты, что он сбежал и бросил нас?!

…ну да — маменька постоянно нудит и все делает по-своему. Но она же так со всеми. Хотя… с Саймоном чаще, да. Так ведь он мужчина и наследник. Вот маменька и помогает ему принять правильные решения…

…и да — Китти постоянно капризничает и требует, чтобы он ей что-нибудь купил или сказал, что думает про новую шляпку. Но это потому что она любит мужское внимание…

…а Фанни просто строгая и требовательная. Я тоже, бывает, от ее поучений устаю. Тяжело с человеком, который всегда знает, как правильно, и указывает на недостатки. Но она же все правильно говорит…

…а я…

— И что? Ты мужчина или мальчик? — в голосе Элвина под насмешливой интонацией крылась злость. — Сбежал, чтобы найти себе добрую мамочку, которая не будет обижать и вытрет сопельки? Это твои женщины, ты за них отвечаешь, вот и разберись с ними.

— У меня мать и три сестры! Ты не знаешь, на что это похоже!

— Немного представляю. В общих чертах. У меня шесть сестер и жена.

— О… соболезную, — выдавил брат. И замолчал.

— Сравнивать, конечно, нельзя, с сестрами у нас нежная любовь на расстоянии. Но будь я проклят, если позволю женщине указывать, что мне делать.

Слушая их разговор, я как-то незаметно для себя успокоилась. Перестала всхлипывать и цепляться за мага. В памяти крутились все события последних месяцев. И я все больше понимала, что брат прав: затюкали мы его. Жалобами, обидами, требованиями.

Нам всем было страшно после смерти папеньки, вот мы и искали утешения. Кто бы мог подумать, что брат от этого так измучился, что готов сбежать куда угодно?!

— Истерика окончена? — Элвин мягко отстранился и протянул мне носовой платок. — Тогда я пойду.