Поначалу Босх решил, что и в этом нет никакого смысла. Выходило, что мексиканский пеон погиб как минимум за семь с половиной часов до того, как обнаружили его тело. Это не совпадало с показаниями повара, который не видел трупа на помойке в час ночи.

Очевидно, именно из-за этих противоречий Портер выделил заключение экспертизы. Вывод был очевиден: «Хуан-67» не был убит на задворках ресторана. Его прикончили гораздо раньше, в другом месте, а потом бросили труп возле помойки.

Босх достал из кармана записную книжку и начат составлять список тех, с кем ему следовало поговорить. Первым значился врач-патологоанатом; у него Гарри рассчитывал получить полный протокол вскрытия. Следующим он записал самого Портера – с ним в любом случае следовало побеседовать подробнее. Третьим в список Босха попал повар, поскольку в заметках Портера упоминалась только та часть его показаний, где он утверждал, что не видел тела, но не говорил ничего о том, не заметил ли чего-нибудь необычного – посторонних людей, машину и так далее. Кроме того, Босх решил потолковать и с официантками, работавшими в то утро.

Прежде чем закончить работу над списком, Босх снял трубку телефона и набрал номер дежурной части.

– Мне нужно поговорить с полицейским, жетон номер одиннадцать-ноль-один. Пожалуйста, посмотрите по расписанию и назовите мне его фамилию.

На его звонок снова ответил Клейнман.

– Это не смешно, парень, – сурово откликнулся он.

– Что? – переспросил Босх, но в следующий момент все понял. – Этот номер принадлежит Калексико Муру?

– Принадлежал Муру. При-над-ле-жал.

Гарри поспешно положил трубку и попытался собраться с мыслями. Шестьдесят седьмой «Хуан» был найден за день до того, как Кэл Мур зарегистрировался в «Убежище». Интересно, что означает подобное совпадение? Сначала Мур натыкается на труп, а на следующий день снимает номер в мотеле, включает на полную мощность кондишн и стреляет себе в рот крупной картечью сразу из двух стволов. Его предсмертная записка проста и загадочна:

«Теперь я знаю, кто я такой».

Босх закурил сигарету и вычеркнул из своего списка жетон 1101, однако мысли его все еще были сосредоточены на этой последней новости. Нетерпение и тревога снедали Босха. Он поднялся и несколько раз обошел вокруг стола, пытаясь представить себе различные варианты развития событий и роль, которую сыграл в них Портер, но каждый раз у него выходило одно и то же. Итак, Портер получил вызов и выехал на место происшествия расследовать смерть неизвестного латиноса. Несомненно, на месте преступления он встретился и поговорил с Муром. На следующий день Мур исчез. Спустя неделю его нашли мертвым, а буквально через день после этого Портер объявил о своем решении уйти из полиции по медицинским показаниям, для чего обзавелся врачом. Слишком много совпадений.

Гарри позвонил в детективное бюро. Трубку взял Эдгар, и Босх попросил его порыться в картотеке и найти домашний телефон Портера. Эдгар, исполнив его просьбу, спросил:

– Эй, а ты где?

– А что, Девяносто Восемь Фунтов уже разыскивает меня?

– Нет. Просто несколько минут назад звонил один парень из группы Мура. Сказал, что ты зачем-то ему нужен.

– Зачем?

– Я просто передаю тебе то, что он сказал. Твою работу я делать не собираюсь.

– Хорошо, хорошо. Как его звали?

– Рикард. Он просил передать, что у них кое-что для тебя есть, и я дал номер твоего пейджера, поскольку ты не сказал, где будешь и когда вернешься. Так где ты находишься?

– Нигде, – ответил Босх и, быстро нажав на рычаги, набрал домашний телефон Портера. После десяти гудков он положил трубку и закурил очередную сигарету. Ему никак не удавалось понять, что скрывается за всем этим. Может, Мур, как и говорится в отчете, действительно наткнулся на тело совершенно случайно? Или он сам бросил его там? Ключа к этой загадке у Босха не было.

– Нигде! – громко повторил он в комнате, заполненной пыльными картонными ящиками.

Потом Босх позвонил в отдел судебно-медицинской экспертизы. Назвав себя, он попросил соединить его с временно исполняющей обязанности начальника лаборатории доктором Коразон. Гарри отказался объяснить телефонистке на коммутаторе, по какому делу звонит, поэтому ему пришлось ждать две минуты, прежде чем доктор Коразон взяла трубку.

– Я очень занята, – сказала она.

– И тебе тоже счастливого Рождества.

– Ох, это ты? Извини.

– Мура уже разрезали?

– Да, но я не имею права говорить об этом. Что ты хотел, Гарри?

– Мне только что перешло по наследству одно дело, но в нем нет протокола вскрытия. Вот я и пытаюсь выяснить, кто им занимался, чтобы получить копию.

– Не хочешь же ты сказать, что этим должен заниматься начальник лаборатории, пусть даже временный? Мог бы попросить об этом любого из экспертов, которым лень даже задницу оторвать от табуретки.

– Я обратился бы к ним, но они не так любезны моему сердцу, как ты, золотко.

– Ну ладно, выкладывай поскорее. Кто тебе нужен?

– Мужчина, латинос, зарегистрирован под номером шестьдесят семь. Дата смерти – восемнадцатое декабря. Вскрытие проводилось двадцать четвертого.

Доктор Коразон молчала, и Гарри решил, что она просматривает расписание.

– Вот, – сказала она наконец. – Двадцать четвертое. Двадцать четвертого у нас дежурил Салазар, но сейчас его нет. Это было его последнее вскрытие перед отпуском, после чего он укатил в Австралию. Ровно на месяц. Говорят, в Австралии сейчас лето.

– Черт!

– Не падай духом, дружок. Вот он, пакет, у меня в руках. Салли приготовил его для Портера – как раз сегодня он собирался за ним зайти, но почему-то так и не появился. Как к тебе попало его дело?

– Лу решил рвать когти.

– Господи, что это он? Как его угораздило? Погоди-ка…

Не дожидаясь его ответа, Тереза Коразон исчезла на минуту. Когда она вернулась, ее голос звучал на пол-октавы выше.

– Извини, Гарри, но мне нужно срочно завершить одно дело. Может, встретимся после работы? Я прочитаю заключение и расскажу тебе подробнее, что именно мы нашли. Помнится, именно в этом латиносе Салазар откопал что-то интересное. Во всяком случае, он приходил ко мне за санкцией на консультацию.

– С кем?

– Ему понадобился энтомолог, ученый, занимающийся бабочками и работающий в Лoc-Анджелесском университете.

Босх знал, что в теле, пролежавшем не более двенадцати часов, вряд ли успели завестись трупные черви. К тому же, чтобы опознать их, Салазару едва ли нужен был энтомолог.

– Бабочками? – переспросил он.

– Да, – подтвердила Коразон. – Мушками. Они попались ему при анализе содержимого желудка и в соскобах из носоглотки. Ладно, Гарри, мне сейчас действительно некогда. Меня с нетерпением ждут четверо мужчин, и только один из них – труп.