Доктора только фыркнули наперебой. Дон взял со столика вузюкумфский сосуд, а Гон пошарил на полочке, извлёк из коробки бирку с медицинской пометкой и, лизнув её языком, приклеил на сосуд.

– Яд? – удивился Шадор. – А это ещё зачем?

– От любопытных.

– Каких любопытных? Доступ лишь у троих. Сюда даже твой-твой ассистент не заходит.

– Ассистенту жизнь дорога. Зато некоторые ушлые ребята-курсанты… Шутки ради могут и вломиться.

– Вздор! Импульсный координатор не допустит.

– Ха! Ха! – Дор-Гон насмешливо скривились. – Ты сам набирал лучших по интеллектуальным тестам. Так, на всякий случай, напоминаю. Посвящение скоро, а в загоне полно всякого сброда… На этот раз.

– Хватит! Я знаю, что делаю.

– Конечно.

Эризийцы скептически покрутили головами, упрятали сосуд в нужную ячейку, герметично закрыли дверцу и запрограммировали условия.

– И что же всё-таки за образец? – бормотал Дор, многозначительно посматривая на Гона, и Гон отвечал ему тем же. – Знает ли мой-мой капитан…

– Не вашего ума дело! – отрезал Шадор.

– Вашего? Фу, как невежливо, – огорчились дуалы, а капитан поспешно удалился, бросив через плечо:

– В климат-камеру посторонних не пускать. А я у себя. Если понадоблюсь.

Промежуточный сектор нейтрального космоса, неподалеку от заброшенной системы Труе, крейсер КА-11, каюта капитана

Едва за Шадором закрылись створки каюты, как у него зачесалась левая ладонь.

Комьюните! Белая точка.

Капитан выждал несколько секунд и вдавил кружок большим пальцем.

– Тезерион.

– Занятный ход, Рерих, – насмешливо прозвучало в голове.

– О чём ты?

– Ты знаешь.

– Гм…

– Зачем изменил программу набора?

– Как ты узнал? Без доклада.

– Я знаю всё. В моём случае труднее оставаться в неведении. Спонсоры так всполошились!

– Кондор и Конклав? – усмехнулся Шадор. – Я же их убедил и успокоил.

– Конечно, прикрываясь моим влиянием. И они сразу бросились по мне.

Капитан пожал плечами.

– Ну и?

– Я провёл с ними разъяснительную беседу… Да сядь ты, Рерих! Теперь они считают, что это произошло с моей подачи.

– Даже так…

Шадор прошёл к бару, взял бутылку дейгарского рома и плеснул себе немного в стакан. А после уселся на диван, стоящий посреди каюты и задумчиво уставился в иллюминатор.

– А что сам-то об этом думаешь?

– Я выразил своё одобрение. Дерзкий ход… Посмотрим, что из этого получится.

– А что было делать? – Шадор приподнял стакан, обращаясь к невидимому собеседнику. – Твоё здоровье!

– Благодарю.

– Ты сам распорядился, – продолжил капитан, – принять в академию шестерых преступников и сделать так, чтоб они не выделялись. Непростая задача. Учитывая, кого мы набираем каждый гак… Вот я и решил, что иголкам легче затеряться не в стоге сена, а среди других таких же иголок.

– И это единственная причина? – вздох Тезериона пронёсся сквозняком в мыслях Шадора.

– Разумеется.

– Разумеется? От меня ничего не скроешь.

– Нет, на этот раз я тебя обманул. Не единственная.

– Рерих, ты в своём уме?

– Более чем. Я лишь хочу выжить и сохранить КА в целости.

Тезерион молчал некоторое время, а потом вкрадчиво заполз в голову к Шадору:

– Я тоже этого хочу, Рерих. Ты нравишься мне больше, чем прошлые капитаны. Я прикипел к тебе душой…

Шадор глотком допил ром, закашлялся и рассмеялся.

– Что я сказал смешного? – удивился Тезерион.

– Ничего… У тебя есть душа? Ты всем капитанам так говорил?

– Только тебе. Ты первый, в ком я уверен. Не секрет, что восемь предыдущих КА не прошли и половины пути. КА-9 срезался на предпоследнем пакете… КА-10 максимально приблизился к заключительной миссии. Он справился с последним заданием, но потом… Ты знаешь, что с ним сталось. КА-11 пока что радует меня. У тебя ни разу не было проколов. Блестяще выполняешь задания и правильно распределяешь силы. И вот вам осталось всего два пакета и главная миссия на подходе.

– Знаю, – Шадор посмотрел на звёзды в иллюминаторе сквозь грани стакана.

– Я доверяю тебе и верю в КА-11. Поэтому соглашусь, что поправки в программе рекрутизации – удачная находка, мастерский ход. В конце концов, ни один из бывших капитанов до этого не додумался.

– Хватит пафоса! – оборвал его Шадор, со стуком опуская стакан на столик. – Давай к делу. Мне нужны инструкции.

– Хорошо. Шестерых доставили на борт?

– Да. Мне разбудить их сейчас?

– Не стоит. Лучше после распределения. Ты знаешь, почему.

– Понял. Они должны находиться вместе. Что ещё?

– С ними?.. Пока ничего. Пусть учатся, постигают космическую науку и военную дисциплину. А ты наблюдай и докладывай мне. Они для последнего задания. Перед главной миссией.

– А что у нас с очередным пакетом?

– Получишь в срок. Как там образец с Су-Муна?

– Всё, как ты велел. Это точно оружие?

– В своём роде… Спрятали надёжно?

– Конечно.

– С соблюдением всех условий?

– Естественно.

– Берегите сосуд, как зеницу ока, – предупредил Тезерион. – Содержимое это ключ к выполнению предстоящего задания.

Шадор кивнул, вернулся к бару и налил себе лерийского кьяо.

– Не сомневайтесь, мастер…

– Рерих?.. Ты пьян?

– Нет, мастер, что вы! Маловато дёрнул для этого.

И лерийское кьяо незамедлительно отправилось по назначению.

– На Хроме вас ждут. Загрузят всё необходимое. О счёте КА позаботится мой банкир.

– Как всегда…

– Мне пора, Рерих. Докладывай обо всём и помни – осталось всего два пакета. КА выполнит миссию. Я уверен! А дальше… Свобода!

Голос затих постепенно, и белая точка на ладони потухла.

«А дальше мы все умрём», – безразлично подумал капитан, ставя на стол второй стакан, обошёл каюту и задержался у иллюминатора. Звёзды снаружи выглядели ярче, гуще и разноцветнее. Крейсер приближался к зоне Тарантула.

Шадор мысленно прокрутил разговор с покровителем. Капитан привык анализировать. Ведь он давно не задавал лишних вопросов. Не спросил и про «особых заключённых». Может быть, оттого что помнил, где нашёл его Тезерион. Вернее, посланный им агент в чёрном.