ничуть не пугал. После того, что ей поведал Джованетти, она решила во что бы то ни стало завоевать сердце того, о ком слышала столько похвальных слов. Она хотела этого, она уже об этом мечтала. А вот делить постель со стариком — ни за что! В следующую секунду она преклонила колени перед застывшей от изумления королевской четой.

— С позволения Ваших Королевских Величеств я прощаюсь и возвращаюсь во Флоренцию! Мессир Джованетти, — обратилась она к послу, поднимаясь с колен, — не будете ли вы столь любезны, чтобы проводить меня?

Посол, не зная, как ему себя вести, все-таки сделал шаг по направлению к Лоренце, но тут вмешалась королева с присущей ей прямотой и грубостью:

— Я запрещаю вам делать это, сьер Филиппо! Союз с семейством де Сарранс готовился по моему желанию, и я не вижу причин, по которым он бы не состоялся. Пусть моя крестница выходит замуж за отца, это не имеет ни малейшего значения. Свадьба состоится, как только мы вернемся в Париж. А в ожидании свадьбы моя дорогая крестница поживет здесь вместе с моими придворными дамами. Надеюсь, сир, мы с вами одного мнения? — обратилась она к своему супругу, сверля его взглядом, что обычно страшно раздражало короля, но на этот раз он кивнул, одарив Лоренцу благожелательной улыбкой. Он успел позабыть о несогласии Лоренцы, увлекшись созерцанием девушки, и не трудно было себе представить, что он при этом думал. Выйдя замуж за Антуана, прелестное дитя окажется вне досягаемости, а соединившись со старичком Гектором, оно станет гораздо доступнее и сможет наполнить жизнью его сердце, которое опустело с тех пор, как он отдалился от мадам де Верней...

Мария де Медичи хоть никогда не блистала умом, но не была и блаженной дурочкой, ее ревность всегда была начеку, и она мгновенно поняла, какая ей грозит опасность.

— Сьер Филиппо, — ласково обратилась она к послу, — утром вы мне сказали, что донна Гонория Даванцатти сопровождает свою племянницу?

— Сопровождает, Ваше Величество, но мне показалось, что королева...

— Очень ей рада! Мы не нуждались в ее присутствии при нашей первой встрече, но она нам будет необходима, как только наша крестница поселится во дворце. Отправьте за ней немедленно. Их багаж можно доставить завтра. Вы можете удалиться, любезная крестница. Мадам де Гершевиль, — повернулась она к своей главной фрейлине, — извольте проводить донну Лоренцу в наши апартаменты и постарайтесь найти для нее уголок, где она будет спать. Здесь мы немного стеснены, но... Что у вас еще?

Вопрос был обращен к Лоренце, которая, забыв о гордости, опустилась перед королевой на колени.

— Я прошу прощения у Ее Величества и молю королеву дать мне разрешение вернуться во Флоренцию. Я согласилась на брак, предложенный Их герцогскими Высочествами только потому, что надеялась найти замену моему погибшему жениху, которого любила. Но поскольку теперь речь идет о совершенно другом человеке, я прошу разрешения уехать. Во Флоренции я вернусь в монастырь Мурати.

— Не досаждайте мне своими неуместными просьбами, милая! Я повторяю вам, хоть не люблю говорить одно и то же: вы останетесь здесь и выйдете замуж за маркиза. Если же нет, то мы увидим вас не в монастыре, а в Бастилии, как непокорную мятежницу, какой вы и станете в этом случае. Уведите ее, Гершевиль! Аудиенция затянулась!

Фрейлина ласково взяла Лоренцу за руку, чтобы помочь ей подняться.

— Пойдемте, — проговорила она. — Не стоит противоречить Ее Величеству.

Больше мадам де Гершевиль не сказала ни слова, но несчастная девушка прочитала в светлых глазах этой немолодой приятной женщины понимание и сочувствие и позволила себя увести, потому что в этот день ничего иного она сделать уже не могла. Побежденная, но не смирившаяся Лоренца покинула Овальную гостиную, а Гектор де Сарранс с невероятным самодовольством принялся отвечать на поздравления придворных, вызывая их раздражение и неприязнь.

— Поглядите-ка на него, — сказал Жуанвиль, младший брат герцога де Гиза, Беллегарду. — Ну просто павлин, распустивший хвост.

— Хотя его перышки сильно пооблезли. Но ему есть чему радоваться: получить ослепительную красавицу и огромное состояние! Мне очень интересно, что думает на этот счет его сын. Судя по выражению его лица, он не в восторге от подобного развития событий. А должен был бы сиять от счастья. Он только что мне признался, что любит малышку де Ла Мотт-Фейи и хочет на ней жениться.

— Да, но тогда он еще не видел прекрасной Лоренцы! Юница, которую вы назвали, очень мила, но ей никогда не сравниться с великолепной флорентийкой. И, как мне кажется, бедняга стал жертвой непредвиденного удара судьбы — влюбился с первого взгляда. Что ж, такое случается...

— Будь я на месте маркиза Гектора, я бы так не чванился, он, видно, позабыл, что рядом с Капитолием находится и Тарпейская скала. Я даю ему не больше двух месяцев на то, чтобы у него выросли рога.

— Благодаря сыну?

— О нет! Если судить по лицу Антуана, он скорее способен на отцеубийство. Благодаря королю,

мой дорогой. Наш вечно юный кавалер смотрел на крошку, как кот на сметану. Разве только усы не облизывал.

Принц де Жуанвиль был не единственный, кто обратил внимание на выражение лица Генриха. Антуан, попавшийся в собственную ловушку, разумеется, не видел ничего, зато де Курси не пропустил ни единой мелочи. Пока де Сарранс-старший оповещал короля о своем намерении вступить в брак, Тома, воспользовавшись всеобщим оцепенением, поспешил увести своего друга подальше, чтобы тот нечаянно вырвавшимся словом или жестом не совершил чего-то неподобающего.

Как только прекрасная флорентийка появилась на пороге, де Курси почувствовал: быть беде. Он слишком хорошо знал своего друга, его пылкое и страстное сердце и не мог себе представить, что Антуан равнодушно и холодно отстранит от себя столь великолепно цветущую юность. Тома никак не мог понять влюбленности Антуана в маленькую де Ла Мотт и его упорного желания именно ее видеть своей женой. Никто не спорил, юная Элоди была очаровательна, но как холодная куколка, как статуэтка. По мнению Тома, этому хрупкому изваянию явно не хватало небольшой доли жирка. Антуан обычно предпочитал цветы более жизнеспособные и яркие. Де Курси плохо представлял себе жизнь Антуана с хорошенькой безделушкой, которая в скором времени окончательно высохнет. С появлением Лоренцы все в один миг переменилось, и Тома сразу различил темные грозовые тучи, которые стали сгущаться на горизонте, предвещая множество осложнений.

Отойдя в сторону, Антуан