Протестующие заявляли, что возможность расторгнуть брак по обоюдному решению сторон подрывает основные устои института брака и позволяет супругам «легко соскочить с крючка», вместо того чтобы работать над восстановлением своих отношений. Лидер партии консерваторов в палате лордов баронесса Янг заявляла: «Возможность развода по обоюдному согласию делает брак чем-то менее ценным, нежели простая лицензия на телевещание. Если человек нарушит клятву, данную в церкви или при гражданской регистрации брака, он не понесет за это наказание. Но если он не оплатит лицензию на телевещание, его ждет тюрьма». Сложно понять, что баронесса имела в виду: что нарушители законов о пользовании телевизорами не должны сидеть в тюрьме или что разведенных супругов тоже нужно отправлять за решетку. Как бы там ни было, подобные аргументы перевесили, и в Британии до сих пор отсутствует процедура развода, в ходе которой супруги не подвергались бы обвинению. Единственным возможным исключением является развод после двух лет раздельного проживания по обоюдному согласию, которое должно быть зафиксировано в письменной форме.

Комментарии баронессы Янг о том, что за расторжение брака должно полагаться «наказание», проливает свет на некоторую абсурдность брака и развода с юридической точки зрения. Можно ли рассматривать брак исключительно как договор, за нарушение которого одна из сторон должна нести ответственность? В настоящее время право расценивает брак именно как договоренность между сторонами, и ее расторжение возможно лишь в суде. Однако юристы уже давно считают такое положение вещей аномальным.

Проблема состоит в том, что описать все законные права и обязательства двух сторон в брачном союзе невозможно. У алтаря пары клянутся друг другу в вечной любви, но вряд ли кому-то удастся превратить такое обещание в условие, обязательное для исполнения! Пусть некоторые супруги и заключают брачные контракты, большинство прекрасно обходится без них. Более того, такие контракты почти никогда не предусматривают причины для развода. Они нужны для того, чтобы не затягивать раздел имущества между супругами, если брак развалится.

Итак, брак – это очень странный вид контракта. Как говорил канадский философ Уилл Кимлика, «в нем отсутствует документация в письменной форме, каждая из сторон отказывается от своих прав на самозащиту, условия не могут быть пересмотрены, ни одна из сторон не понимает их полностью, а кроме того, в контракт не могут быть добавлены третьи лица».

Итак, рассматривать брак как контракт, расторгаемый исключительно в ходе судебного разбирательства, не представляется возможным. Это пережиток прошлого, когда юридическая сторона брака действительно имела значение, а жена становилась собственностью мужа. К счастью, те дни давно канули в Лету, а брак сегодня воспринимается как обоюдное соглашение между двумя совершеннолетними людьми, свободно выражающими свою волю. Понятие о том, что развод представляет собой нечто постыдное и что одна из сторон должна доказать свою невиновность, тоже уходит в прошлое. Минули и те дни, когда супруги считали возможным отстаивать в суде свое желание сохранить семью.

В Великобритании развод остается не простой административной формальностью, а судебной процедурой, в ходе которой одна из сторон признается виновной, а суд рассматривает «основания» для расторжения брака. Разумеется, судебная система учитывает, что времена меняются, и на практике доказательства вины одного из супругов почти никогда не требуются. На самом деле британской паре лишь немногим сложнее разойтись по взаимному согласию, чем жителям других стран, где для этого предусмотрен специальный механизм.

Так как поиск оснований для развода является лишь показательной формальностью, сама суть таких взаимных претензий сторон уже мало кого интересует. Так что, по сути, отвращение жены к привычке мужа добавлять варенье в яичницу может стать причиной для развода, что бы об этом ни думали другие люди. Лишь решение самой пары, а не суда должно приниматься во внимание. То, что он вообще играет какую-то роль в определении оснований для развода, кажется смехотворным. Только сами супруги способны знать наверняка, что их брак подошел к концу.

Иными словами, я полагаю, что яичница с вареньем, или сосиски с джемом, или вытирание жирных пальцев о свитер, или любые иные раздражающие привычки одного из партнеров должны приниматься судом как основания для развода. Я не говорю, что подобные мелочи действительно стоят того, чтобы разрушать из-за них семью, но для суда их должно быть достаточно.

Как бы мы ни поддерживали идею брака, как бы нам ни хотелось, чтобы все семьи жили в любви, как бы мы ни мечтали о том, чтобы все супруги справлялись с трудностями и оставались вместе, мы должны признать, что суд не может играть в этих процессах никакой роли. К нему следует обращаться только для разрешения споров и защиты интересов третьих сторон (например, детей).

Если бы дело о яичнице с вареньем слушалось в суде, оно могло бы быть признано основанием для развода, а могло бы и не быть. Чтобы предсказать вердикт суда, нужно знать куда больше об отношениях между супругами. Чем считать поведение мужа: раздражающей привычкой или элементом психологического насилия? Лично мне хотелось бы услышать подробности этой истории.

Это зависит от того, как посмотреть[24]. Во-первых, разумеется, она вращается в западном направлении – именно потому Солнце встает на востоке и садится на западе. Если же вы окажетесь в космосе и зависнете над Северным полюсом, то сможете заметить, что наша планета крутится против часовой стрелки.