вновь никак не отреагировал. А вот разумы ещё троих смертных плеснули удивлением. Первым справиться с ним вышло, опять же, у Симеона. С прищуром глянув в сторону Ратибора, повернул голову ко мне и уточнил.

— Стало быть, ты каждого можешь силой подобной наделить? И как между мирами ходить, тоже ведаешь?

Сандал показал Василину, которая ждала в стороне, наблюдая за беседой. А в голове всплыло воспоминание о лопнувшей кольчуге Олега Шуйского. Что-то подсказывало, старый патриций совсем не будет рад гибели своего правнука.

— Ведаю. Но для того, чтобы нанести точный удар, нужно больше информации. И надёжный тыл. Чтобы не вышло так, что я отправился громить врага, а когда вернулся, обнаружил, что вы устроили бойню и защищать тут уже некого.

Сделав короткую паузу, сразу же продолжил, не давая им раскрыть рта.

— Что до божественной мощи, то даровать её я не в силах. Только создать условия для появления. Дальше всё зависит от самого человека.

Теперь в сторону Оболенского посмотрели все трое. Сам же кавалергард крутанул правый ус и пожал плечами. С тем посылом, что, мол, вы же не ждали, что я немедленно вам всё расскажу.

Сам я чуть отступил назад и снова махнул рукой в сторону саркофага.

— Можете сами посмотреть, на что способны враги, желающие получить силу. И ещё… Симеон, мне жаль, но Олег был с нами в этой битве. И его сил не хватило. Он погиб.

Лицо старого князя закаменело, а взгляд вновь метнулся к Ратибору. Тот понуро вздохнул.

— Мы бы тоже пали. У этих псов была такая сила, что я едва держался. Не будь тут Меркурия, все бы погибли. А Олег… У него не было шансов.

Шуйский вернул взгляд на меня, бурля от с трудом сдерживаемой ярости. Алексей, покосившись на него, всё же шагнул к саркофагу. И почти сразу отшатнулся обратно, громко охнув и обновляя кольчугу.

— Как? Что это за техники такие⁈

Глядя на реакцию императора, к конструкции двинулся и Мстиславский. Этот повёл себя, как Оболенский — недвижно замер рядом, всматриваясь в то, что осталось от Трубецкого. А Шуйский снова заговорил.

— Не знаю, что там до всей империи — тут решать Алексею. Но на моих землях, можешь строить любые храмы. Да и вообще — во всех губерниях, что за Уралом лежат. А ежели кто пикнуть посмеет, то он у меня кровью поутру умоется. Хватит ума — заткнётся сразу. Нет — в ней же и утоплю.

Сознание Рюриковича осветилось лёгким шоком — на такое самовольство он, похоже, не рассчитывал. Но и приструнить могущественного патриция ему сейчас было абсолютно нечем. Особенно, если вспомнить, что тот являлся одной из опор престола. И, наверняка, усилится ещё больше, разграбив и присоединив земли коалиции триумвирата.

Не успел я ответить, как Симеон заговорил снова.

— Скажи мне, Меркурий, что надобно для вступления в ряды тех, у кого есть шанс получить силу божественную?

Мстиславский отвлёкся от созерцания содержимого саркофага и повернулся к патрицию, уперев в него удивлённый взгляд. Глаза Алексея, и вовсе, светились изумлением. Сам Шуйский лишь чуть дёрнул левым плечом и глухо пробасил.

— Что смотрите то так? Как будто я когда-то ворогов сторонился, да за спинами чужими отсиживался. Они правнука моего убили. Так я приду к ним домой и вырежу там всех! Чтобы знали, как соваться к князьям сибирским! И раз для того надо в дружину Меркурия вступить, да под знамёнами римского бога биться, так тому и быть. Империю предавать он нас не просит. Скорее уж, сражаться за неё. Так что измены тут нет.

Признаться честно, настолько бурной реакции я не ожидал. Хотя и предполагал, что гибель одного из потомков Симеона изрядно расстроит. Впрочем, это могло стать последней каплей — не думаю, что разведка рода держала князя в неведении о последних событиях. А сложить два и два, Шуйский, с его опытом, точно мог.

— Что до храмов — мои люди сегодня же наведут контакты с губернаторами. А для божественной «искры» достаточно принести присягу и получить толику моей силы.

Седые брови чуть опустились, а взгляд снова скользнул к Ратибору. Я же утвердительно кивнул.

— Всё верно, Его Сиятельство это уже сделал. И, с момента нашего сражения в Каире, знает, кто я такой на самом деле. Как ты видишь, остался собой. Разум его я не контролирую.

Опасения, связанные с процедурой присяги, было вполне понятны. Тем более, речь шла о патриции, за плечами которого уже имелась история предательства и не самый позитивный опыт доверия по отношению к своим собственным родственникам.

— Хорошо. Я готов.

Сандал всё ещё кружил поблизости, так что я отлично видел, как озарились изумлением лица всех, кто был на площади около Кремля. Ещё бы — не каждый день можно увидеть, как один из сильнейших князей опускается перед кем-то на одно колено.

На самом деле, подобные формальности были ни к чему, но предупредить Шуйского я не успел. А выпрямись он сейчас — вызовет ещё больше вопросов.

Поэтому, я просто провёл процедуру, добавив к своим членам свиты ещё одного смертного. В этот раз, с ресурсами мощного рода за спиной и влиянием, что распространялось на солидную территорию.

Когда князь поднялся, я перевёл взгляд на Алексея. Но как выяснилось, за это время Рюрикович успел всё обдумать и принять решение — заговорил первым.

— Строительство храмов будет дозволено Высочайшим повелением, сегодня же. Но взамен я желаю, чтобы ты заявил о поддержке династии и конкретно меня на престоле. О том, что если случится мятеж или война, то окажешь поддержку.

Внутри снова плеснуло раздражение. Но в этот раз куда более слабое. Бледный и умирающий юноша, которого я когда-то встретил, стал правителем. И само собой изменился. Правда, слишком быстро и не совсем в ту сторону, но в конце концов, сколько этому смертному лет? Ещё успеет сменить траекторию движения. А менять династию на троне я в любом случае не собирался.

— Считай, что мы договорились. Выдели кого-то из членов правительства — с ним свяжутся. Пресс-релиз о строительстве храмов и поддержке Рюриковичей появится сегодня, сразу после того, как будет опубликовано твоё решение.

Юный монарх угрюмо кивнул. То ли не понравилось, что я игнорирую правила и не обращаюсь к нему хотя бы на «Вы», пусть и без титула, в присутствии князей. То ли оказался рассержен порядком действий. Сложно сказать.

Мне тоже было не совсем