в жизни бывает. Попадаются люди, похожие друг на друга.

— Надь, ну ты чего загрустила?

— Да вот, из-за того, что чертята мои его довели. Он и наговорил гадостей.

Оля замолкает, подняв глаза к потолку — задумалась. Потом вдруг радостно вскрикивает!

— Идея!

— Что такое?

— Значит, говоришь, что молью и старой девой обозвал?

— Угу…

— Скоро он пожалеет о своих словах!

— То есть?

— Докажем гавнюку, что ошибся!

— Как?

Глаза Оли загораются непередаваемым азартом.

— Мы тебя преобразим… Так, что он офигеет! Будет локти кусать, слюной истекать, а потом ещё и на коленях за тобой ползать будет, вымаливая прощения. Вот только ты и глазом не моргнёшь в его сторону. Пусть знает, что он — не пуп земли.

— Ты что такое говоришь, — хлопаю ресницами, удивляясь.

— Дело говорю! Вот что. Мужики глазами любят и желудком — тебе на заметку. Ты просто обязана заняться собой и преобразиться до образа конфетки! Этот упырь лицемерный ещё пожалеет о своих словах. Сломаем ему мозг! Ну, ты готова?

Подруга выбрасывает вперёд ладонь, подзывая дать ей пять, но я медлю. Наверно просто потому, что боюсь перемен… Я уже привыкла жить в своём уютном, сером мире. Но сейчас эмоции меня настолько переполняют, что я теряю страх, и готова броситься в бой несмотря ни на что.

Мне тоже очень хочется, чтобы Титов пожалел. Чтобы спустился с небес на землю и осознал, что есть вещи, которые ему неподвластны. Чтобы подобрел и научился общаться с людьми вежливо. Чтобы родил в себе совесть и понял, что такое душевная боль.

— Побегает за тобой, а потом, гляди, на колени упадёт и предложение сделает!

Поперхнулась чаем, вылупившись на Олю.

— Ты на холоде перегуляла? Он же ненавидит меня после всего, что я с ним сделала.

— А вот и нет! Ненавидел, уже давно бы что-нибудь плохое с тобой сделал! Уволили бы, минимум. И плевать на компромат. Захотел — быстро бы его вычистил с твоего телефона. Мужчина он высокого уровня. От ненависти до любви! Кричу, потому что хочу! Бьёт, значит лю… Ой, это уже не то. Ха-ха!

— Ну ты даешь, — нелепо улыбаюсь.

Оле можно доверять, она точно никому болтать не будет. Мы как сестры. В ясли вместе, в школу. И вот по сей день общаемся. Только Оля часто по работе за границу ездит. Работает переводчиком и гидом. Так что я практически всё ей рассказала, что со мной приключилось за последние семь лет. Кроме того, с кем и зачем я на самом деле ночь провела. Стыдно о таком говорить. Даже, если бы она была моей сестрой.

— Будешь ворковать со своим Демоновичем, сводить с ума, дразнить, но близко не подпускать. Знаешь, как мужики от этого злятся? Особенно такие властные богатеи, которые думают, что весь мир у их ног вертится! Злятся, когда не могут получить то, что хотят… Мы тебе обалденный образ придумаем! — глаза подруги загорелись, она уже вступила в игру. — Ты будешь сочной вишенкой на самой верхушке дерева, до которого будет ну практически не дотянуться!

— Оляяя… — краснею и смущаюсь.

— Добиваться тебя будет, а ты близко не пускай. Отвечаю, вот это зрелище будет! Я уже представляю как он бесится и слюной истекает. Привык же, что любая перед ним по первому свисту в ноги падает и целует.

— Что-то я сомневаюсь.

— А вот я в тебя верю! Хитрость в ход, и ждёт тебя успех. Мальчишек своих на ноги поднимешь, будущее хорошее им устроишь. Я тебе в этом помогу.

— Стоп. Стоп. Стоп. Куда это тебя понесло?

Вот завелась, егоза прыткая. Тараторит без умолку. Узнаю Ольку! Всегда такой боевой была. Как танк напролом прёт, не видя преград, когда чем-то горит.

— Подожди. Ирина же…

— Ой, да мы эту каракатицу быстро сдвинем! Детей у них нет? Вот и отлично. А твоим пацанятам отец нужен, совсем они расслабились без твёрдой руки. Дальше хуже — подростковый возраст… Будем бороться, чую перспективы у нас отличные!

Боже. Ну Оля!

Остановись!

— Завтра выходной?

— Да. Целых два.

— Супер! Прям, судьба. Парней соседке оставишь, а нас ждут грандиозные планы. Сделаем из домоседки — конфетку.

— Оля… Ты правда, серьёзно? Я думала шутишь.

— Цыц! Думаешь у меня сердце не болит за тебя? Ты собралась одна до пенсии сидеть? А дальше что? Мужика тебе надо! Срочно! Если Титов на удочку не прыгнет, то другого подцепим. Кто знает, может даже ещё более крупную рыбёшку.

— Да никто с двумя детьми замуж не позовет, очнись!

— На свете нет ничего невозможного. Это все ерунда! И с тройней возьмут, если сумеешь себя подать, и многодетную с возом детей! И вообще, я же вижу, как ты смотришь на него. Вон, до сих пор палец на фото держишь, — спалила она меня.

Я руку от телефона отдёрнула, тряхнув ею в воздухе, будто обожглась.

— Ну нравится тебе твой злобный босс! Не отрицай!

Ладно. Расколола.

Я, если честно, сама в шоке от своих чувств.

Не понимаю, почему меня к нему тянет.

Он же кусок арктической глыбы!

Сноб. Тиран. Зазнайка.

Корона у нас выше звёзд.

Неужели это тот случай, когда сердцу не прикажешь?

— В общем, я всё сказала. Отказов не принимаю.

Ольга встаёт из-за стола, деловито подхватывает сумочку.

— Завтра в десять заеду за тобой и начнем наш марафон. Сначала салон красоты, спа, шопинг. Он что там про дресс-код говорил?

— Ничего не выйдет, — с грустью качаю головой. — Я сейчас на мели.

— Вот за это вообще не переживай! Я угощаю!

* * *

— Ну что, ты готова? — верещит от радости Оля, хлопнув в ладоши.

— Боже, я не готова, я так устала… — зеваю, пошатываясь на каблуках. — Это вся каторга на сегодня? Или мы только начали?

— Тихо! Давай уже, поворачивайся! И любуйся результатом…

Я, правда, так подзадралась, что мне уже было всё равно, что там со мной сотворили. И я не ожидала абсолютно никаких эмоций. Думала, как овощ посмотрю в отражение зеркала, скажу «спасибо» и поеду домой спать, но… я просто не поверила собственным глазам и вмиг очнулась!

Медленно поворачиваюсь лицом к зеркалу и забываю собственное имя.

— Мамочки!!!

— Ну, как тебе, Надя? Что скажешь?

Я что-то пытаюсь из себя выдавить, лихорадочно трогаю лицо, пышные локоны, ощупываю великолепную ткань чёрного платья, которое изумительно облегает мою фигуру, делая меня какой-то топ моделью.

— Я просто… я поражена! Я даже не знаю, что сказать…

Вот именно. Я плачу.

— Тихо, тихо, девочка! — Оля делает шаг вперёд, быстро меня обнимает. — Не надо слёзы лить,