магистр Петр, глава гильдии местных ремесленников-металлистов. Крупный бородатый дядька у черных сапогах, красных шлангах и коричневой кожаной котте, готовой лопнуть по швам при слишком широком или быстром движении. И не только готовой, кстати, парочку он уже порвал только у меня на глазах. Совершенно случайно, просто забывал, что в котте. Так-то он в рубашке ходит, а то и вообще в одних штанах. Работенка-то в основном горячая в прямом смысле слова. На случай, если кого не убедят явный отпечаток рукояти молота на его ладонях и следы ожогов от окалины на всех видимых участках кожи, которые он наотрез отказывался сводить, несмотря на все уговоры лорда Алабая, на огромной шее висела здоровенная железная цепь с совершенно не символической шестеренкой вместо медальона. Этой самой цепью, между прочим, сей достойный глава ремесленников несколько лет назад уложил на месте двухдюжинную ватагу разбойников, сдуру сунувшихся его пограбить, когда он возвращался один с деньгами за большой заказ.

И вот это чудо чудное стояло в прихожей передо мной с трясущимися руками в не совсем вменяемом состоянии и явно последними усилиями воли удерживало себя от того, чтоб начать желанную информацию вытрясать из меня в самом прямом смысле. Эка его разобрало. Он даже после тех разбойников спокойный был, как гранитная скала, только ругался, что цепочку с шестеренкой долго чистить пришлось. Он тогда в один день с начальником городской полиции Лобисхома почетную грамоту от отца получал за достижения в обеспечении безопасности в государстве. Начальник, кстати, за тоже самое — он из гостей один возвращался, разбойники, было, сунулись сдуру и сослепу, но признали и убежать попытались. Ни один не ушел. С тех пор в Лобисхоме в этот день грандиозная попойка. Эти два достойных господина подчистую осушают запасы какого-нибудь трактира и, что характерно, уходят на своих ногах. А это даже для людей сложновато, хотя они алкоголь куда лучше оборотней переносят. И ничего. А сейчас как будто удар с минуты на минуту хватит…

— В-в-ваше величество! Молю, расскажите мне о ней! — выдавил он, кое-как восстановив дыхание.

— О ком??? — Недоуменно спросила я.

— О чудесной застежке без пуговиц! — откровенное сумасшествие сменилось скромной надеждой.

— А, о молнии… Удобная штука. Могу показать, в том числе в действии, но как их делают — не знаю.

— Можно? — Я чуть не утонула в мольбе, заполнившей его глаза. Сейчас от был похож на ребенка перед лавкой кондитера. Ну как такому откажешь?

— Можно, но не на платье, а на другой вещи. Следуйте за мной.

В гардеробной я достала камуфляжку и показала магистру работу разъемной молнии. При этом от его взгляда не ускользнула застежка-липучка, так что завтра можно ожидать визит главы гильдии тканей и шитья. Тем более, что основа молнии как раз из ткани с довольно жесткими требованиями к прочности.

— А как устроена вот эта подвижная часть? — спросил магистр после нескольких попыток разглядеть некоторые мелкие детали.

— Про это лучше у Васи спросить, это все же из его мира вещь. Но сейчас его лучше не трогать. — предупредила я следующий шаг магистра, который мог привести к неблагоприятным последствиям. На всякий случай рассказала, что бывает, если Васю разбудить не вовремя. И если меня он сразу узнал, то неизвестного мужика полуразбойничьего вида может сначала распластать своим мачете, а уж потом начать разбираться, кто и что от него хотел. Лорд Алабай, конечно, очень хороший целитель, но и у его способностей есть пределы. И лучше не выяснять, где они находятся. Магистр доброму совету внял и визит к Васе отложил до завтра. А вот камуфляжку у тех же трех драконих я с трудом отобрала только через час. Да и то только благодаря посыльному от отца.

Когда я пришла в отцовские покои, то нашла там еще и весьма усталого лорда Алабая. Похоже, что, пока мы развлекались с тряпками, он приводил отца в порядок.

— Здравствуй, Лайка! — поприветствовал меня папа. — Да я вижу как ты изменилась и знаю о твоем новом имени. Но я как-то привык, что у моя старшая дочь — Лайка, так что не обижайся на старика…

— Папа, ну какой же ты старик? — удивилась я. — Ты и сейчас нас с сестренкой на плечах покатать можешь!

— Дело не в этом, просто после гибели Акиты надломилось что-то. Лорд Алабай по моей просьбе сделал все проверки, ее нет ни в мире живых, ни в мире мертвых. Именно так и бывает при попадании в нарушенный портал. — я видела, как на папу накатывает усталость и понимала, что мало чем могу помочь ему. Разве что отомстить за маму…

— Мы позвали Его Высочество Васю, чтобы ввести в курс основных событий. Без этого он ничего не сможет сделать. — сказал папа и в этот момент появился Вася.

Вася раскланялся с отцом и мной, даже не особо, к моему удивлению, нарушая этикет. А потом папа передал слово Лорду Алабаю и тот кратко изложил суть проблем как с самим папой, так и с королевством вообще и с переворотом в частности. И весьма похоже, что с Либахантским королевством нам с Васей вдвоем разбираться придется. Так что я уточнила наши планы, уже подозревая, каким будет ответ.

Отец был очень огорчен, что не может сам разобраться с проблемами, но, с другой стороны, я — наследная принцесса и рано или поздно встану во главе королевства, как бы мне не хотелось отодвинуть этот момент подальше. Так что лучше начать решать эти проблемы сейчас, пока и папа на месте и проблем не стало еще больше. Я очень порадовалась, что Шелти в безопасности у бабушки и что герцог Риджбек в курсе и тоже будет участвовать в наших делах. Ну а в оценке роли канцлера мы сошлись полностью.

Потом папа немного рассказал про историю Великого Мора и немного изложил нынешнюю географию нашего мира. Наконец, оба сообразили, что в короткую лекцию, которая сейчас по силам отцу, все необходимое не влезет при всем желании и образовательный курс пока завершили. На сем Вася раскланялся, а я осталась смотреть на отца и трясти лорда Алабая на предмет его здоровья. Что я такое, сотворила, пытаясь его спасти после пещеры? И что будет дальше? Но у лорда ответов было куда меньше, чем у меня вопросов. Похоже, что до сего дня никто не смешивал силу этих двух миров…

Наконец, я поняла, что отец рад меня видеть не меньше, чем я его, но сил у него на эту радость не так уж