вернулась в школу. Здесь не было ни шкафчиков, ни компьютеров, ни брошенных друг на друга рабочих мест, ни несовпадающих парт, но все было функционально, и она была рада вернуться к какому-то постоянному распорядку.

Гас переехал в новую/старую школу вместе с остальным персоналом старшей школы, а Мэгги по-прежнему убиралась после уроков, собирая мусор в незнакомых комнатах и незнакомых коридорах, стараясь делать вид, что ничего не изменилось. Но все изменилось; она чувствовала, что перемены внутри нее самой были почти так же заметны, как и изменившееся окружение.

Может быть, дело в возрасте старой школы или в обострившейся после пожара чувствительности Мэгги, но не раз ей мерещились люди и события давно минувших дней. Во временном кафетерии Ханивиллской школы не было обедающих — помещений не хватало, поэтому ученики приносили обеды из дома, но Мэгги видела, как обедающая с белой косынкой на волосах, в древних крепких башмаках и платье, прикрытом фартуком, разносит огромные порции ничего не значащих блюд на подносе детям, которые больше не выстраивались в очередь у ее окна в кафетерии. Однажды утром перед занятиями танцами она увидела мальчика в холщовых кроссовках и устаревших шортах, который стоял у линии штрафного броска и подбрасывал мяч, который не издавал ни звука, отскакивая от пола спортзала. Частые встречи с мальчиками пугали, но Мэгги старалась игнорировать их как можно чаще. Обычно они исчезали в считанные секунды, и она никогда не пугалась их по-настоящему.

Занятия в танцевальной команде возобновились, но теперь команде приходилось собираться перед школой в старом спортзале, и многие девочки жаловались на неровный пол и плохое освещение. Мэгги было все равно, лишь бы можно было танцевать и, танцуя, терять час-другой. Прошли региональные соревнования, а затем и государственные. Утренние танцевальные репетиции перестали проводиться в конце года, но Мэгги продолжала приходить рано утром перед школой, включала музыку и находила утешение в движении, радость в тишине старого спортзала.

В то утро она подключила iPod к портативному плееру и разогрелась под случайную подборку, двигаясь в такт тому, что звучало из колонок. Когда в комнате зазвучала одна из старых любимых песен Джонни, она собралась выключить ее, ненавидя прилив эмоций, вызванный музыкой, ненавидя то, что песня была для нее испорчена.

Но она замешкалась на мгновение, и мелодия завертелась вокруг нее, почти умоляя дать ей второй шанс, Мэгги покачнулась в знак капитуляции. Поднимаясь на носочки и опускаясь на колени, вытягивая конечности в шелковистой мольбе, она двигалась по старому деревянному полу, где многие танцевали до нее. Глаза ее были закрыты, позволяя сосредоточиться на движении, и она не видела, как комната вокруг нее меняется и переходит в новое состояние, но слышала, как музыка вздымается и меняется, как песня оживает в живых красках.

Внезапно вокруг нее закружились фигуры, лица улыбались, юбки развевались, пары кружились и кружились под музыку, в которой она потеряла себя. Она стояла под огромной рыболовной сетью, наполненной воздушными шарами и усыпанной серебряными и золотыми звездами. Слева от нее пела группа в одинаковых спортивных куртках, но звук, который она слышала, не совпадал ни с движением губ солиста, ни с летающими палочками веселого барабанщика, как будто звуковая дорожка времени не совпадала с картинкой, разыгрывающейся перед ней. От этого у нее слегка закружилась голова, и она отвернулась от группы, глядя на пол, который теперь был заполнен призрачными танцорами. На задней стене висел плакат, возвещавший тему праздника. «Под водой — выпускной 1958 года».

Мэгги вздрогнула и принялась разглядывать лица вокруг. Он должен был быть здесь. Фигуры померкли, и она испугалась, что видение внезапно прекратится. В отчаянии Мэгги стянула с глаз очки и зажала их в руке. Фигуры снова стали четкими, их лица были такими же ясными, а одежда такой же яркой, как если бы они действительно были здесь. Это была Ирен? Девушка в пушистом персиковом платье сидела одна за столом с огромной ракушкой в центре.

Она выглядела так, будто хотела бы, чтобы ее там не было. У Мэгги перехватило дыхание, когда она увидела свою тетю молодой девушкой. Ее волосы завивались вокруг плеч, а в ушах и на запястьях сверкали драгоценности. Она была прекрасна. Прихлебнула из стоящего перед ней бокала и с тоской посмотрела на танцпол. К ней за столом присоединилась пара, и глаза Ирен загорелись, а лицо и движения рук стали оживленными, когда она заговорила со своими друзьями. Затем несколько пар закружились в танце между тем местом, где стояла Мэгги и сидела Ирен, закрывая ей обзор. Мэгги снова принялась искать Джонни.

Вот! У задней стены, под знаменем. Что-то в этой фигуре было знакомым. Мэгги наклонилась в ту или иную сторону, отыскивая мальчика среди мельтешащих призраков. Все мальчики были одеты в белые куртки и черные брюки, поэтому трудно было отличить одного от другого. Вот он снова появился. Это был Джонни! Мэгги наклонилась, чтобы получше рассмотреть его. Рядом с ним стояла светловолосая девушка с поистине великолепным декольте, держась за его лацкан и кокетливо улыбаясь. Сердце Мэгги болезненно сжалось в груди, и она пожалела, что так стремилась опознать знакомое лицо. Она крепко сжала очки. Может, Джонни и не хочет ее больше, но она не могла смотреть на него с другой девушкой, даже если все это было давно.

Рядом с Джонни появился высокий парень с песочными волосами и легкой улыбкой, в обаятельной белой куртке, который вырвал пышногрудую блондинку из рук Джонни и вывел на танцпол. Мальчик смеялся в ответ, как будто ему удалось сделать победный бросок. Джонни лишь улыбался и пожимал плечами, наблюдая за кружащейся парой. Внезапно он замер и, казалось, смотрел прямо на нее. Мэгги повернулась, пытаясь понять, что его так зацепило. Не в силах разглядеть окружающие ее пары, она снова повернулась к нему.

Он, казалось, смотрел на нее, но он был не единственным, кто смотрел. Глаза Ирен тоже были устремлены на нее, между тонкими бровями пролегла легкая борозда. Роджер Карлтон стоял позади Ирен, положив руки на ее стул, и выпрямился, его глаза сузились в знак узнавания, как будто он тоже только что заметил ее. Конечно, они не смотрели на нее!

Мэгги опустила взгляд на одежду, а затем снова подняла, и у нее чуть не закружилась голова от иллюзии, которую она наблюдала. На ней по-прежнему были облегающие черные шорты для танцев и ярко-розовый спортивный бюстгальтер, поверх которого была надета тонкая белая майка. Ноги у нее были голые, а волосы завязаны в длинный