– Противник продувает балласт.

Паульсен мгновенно откликнулся:

– Всплытие – продуть балласт при одновременной работе дизелей на полных оборотах!

Мгновения спустя лодка освободилась из водяного плена, и мы ринулись на мостик с биноклями наготове. Субмарина находилась от наших торпедных аппаратов не более чем в восьми километрах. Под команду «Увеличить скорость втрое!» мы начали её преследовать. Дымящие дизели субмарины свидетельствовали о том, что она на полном ходу стремится избежать нашей контратаки. Противник стал выполнять зигзагообразные движения. Беспорядочные зигзаги субмарины позволили нам рассмотреть её надстройку и определить тип по международному морскому каталогу. Паульсен и Керн считали, что это была британская «Темза».

Мы поняли, что субмарина превосходит нашу лодку в размерах и скорости. Поскольку преследовать её было бесполезно, мы изменили курс и проводили противника, глядя на него в бинокли, пока он не скрылся за горизонтом в направлении Бостона. Хотелось знать, как отреагировал капитан субмарины на провал его попыток потопить нас тремя торпедами. Он умело вышел на угол атаки и произвёл великолепный веерный залп. Две торпеды из трёх должны были поразить нашу лодку, если бы глубина их хода была определена правильно. Какова бы ни была причина неудачи этой торпедной атаки, она сохранила жизни 51 члену экипажа нашей лодки.

Во время захода солнца, когда мы прошли 25 миль, капитан приказал экипажу «У-557» отпраздновать под водой своё спасение. Мы назвали это празднованием дня рождения. Той же ночью после всплытия передали в штаб следующую радиограмму: «Были атакованы британской подлодкой в квадрате СС-36. Провели контратаку. Противник уклонился от боя. «У-557».

Мы оставались в заданном районе ещё пять дней. Внезапная атака на лодку заставила нас следить как за перископами субмарин противника, так и клубами дыма его надводных судов. Не было обнаружено ни того ни другого. Второй раз за короткий период времени нам было приказано следовать в определённый квадрат атаковать конвой, которого там не наблюдалось. В головы некоторых из нас закрадывалась мысль об утечке информации из нашей системы безопасности.

Подчиняясь приказам штаба, мы направились в сетку квадрата БС-35. Здесь вместе с двумя другими лодками следовало создать передовой рубеж патрулирования между 48-й и 53-й параллелями, проходя около 450 миль к востоку от Ньюфаундленда. Через два дня мы прибыли в заданный квадрат. К этому времени прошло уже шесть недель с тех пор, как мы покинули порт базирования. Мы стали полноценными подводниками. Однако наш продовольственный паек, скалькулированный на два месяца, значительно сократился, несмотря на то что мы получили от «Бельхена» некоторое количество консервных банок. Немало продуктов провалилось на дно лодки или испортилось. Паульсен разрешил проблему быстро: он приказал Сайболду уменьшить дневной рацион. В результате мы затягивали пояса почти каждый день.

Утром 20 июня мы получили радиограмму капитана Муцельбурга, лодка которого тоже охотилась в Северной Атлантике: «Обнаружил в зоне патрулирования линейный корабль США „Техас“. Прошу разрешения атаковать. «У-203».

Появление «Техаса» было вызовом со стороны американцев, которые знали, что любое иностранное судно, заходящее в зону нашей морской блокады, рискует быть потопленным. Как решит Дениц? Мы все были за атаку и уничтожение «Техаса». «У-203», не получив до полудня ответа на свою радиограмму, вновь запросила разрешение на атаку. В сумерках мы наконец перехватили и дешифровали важную радиограмму штабной подлодки, содержавшую ответ на запросы Муцельбурга: «Согласно приказу фюрера, следует избегать любых инцидентов с кораблями США в предстоящие недели. До дальнейших указаний воздерживаться от атак на линкоры, крейсеры и авианосцы до тех пор, пока они не идентифицированы с полной определённостью как неприятельские. Боевые корабли, идущие ночью с погашенными огнями, не обязательно неприятельские».

Этот приказ не только запрещал атаковать противника «У-203». Он касался также всех наших подлодок в море и значительно ограничивал их боевые возможности, особенно атаки на охраняемые конвои. Потом мы узнаем, что практически невозможно было ночью отличить британский эсминец от американского корабля сопровождения.

22 июня трансляция по радио сообщения верховного командования вермахта потрясла экипаж лодки, как серия разрывов глубинных бомб.

Наши армии начали наступление на СССР, продвигаясь на широком фронте от Балтики до Чёрного моря. Событие чрезвычайно взволновало экипаж лодки. Вторжение на территорию России, значительно превосходившее по своему размаху акцию Наполеона, отвечало коренным, долго вынашиваемым чаяниям немцев. Нам был преподан урок о невозможности сосуществования Германии и СССР. Коммунизм, а не Великобритания и её западные союзники был смертельным врагом Германии. Каждый немец знал, что пакт о ненападении, который мы подписали со Сталиным в августе 1939 года, был всего лишь временной мерой, искусной тактикой отсрочки войны. Теперь, когда наши армии маршировали на Восток, следовало ожидать быстрого падения России и усиления «тысячелетнего рейха».

Несколько дней мы патрулировали в сетке квадрата БС-35 без всякого успеха. Затем на рассвете 23 июня поступила долгожданная радиограмма: «Конвой в сетке квадрата ВД-15. Идёт со скоростью 10 узлов курсом на восток. Всем подлодкам, находящимся поблизости, двигаться по направлению к цели с максимальной скоростью». Мы немедленно оценили наши шансы. Они были блестящи. «У-557» начала преследование, которое перешло в напряжённую и захватывающую охоту. Мы двигались на юго-восток со скоростью 18 узлов, чтобы через 22 часа перехватить конвой. Прошёл день. Ночь обещала нам бой. Небо было пасмурным, воздух бодрящим, а море беспокойным и черным… Идеальная обстановка для внезапной атаки.

Однако мы не увидели ни одной тени. Рассвело, но вокруг нас ничего, кроме безбрежного морского простора. Согласно расчётам, мы должны были бы встретить конвой ещё четыре часа назад. Не зная, в каком направлении вести поиск, мы двигались широкими зигзагами, стараясь заглянуть за линию горизонта.

В 9.15 получили новые указания штаба: «Первая подлодка, обнаружившая конвой, должна доложить перед атакой по команде всю необходимую информацию». Сообщалось также, что ещё четыре лодки вели поиск конвоя. Напрягая зрение, мы следили за восточным горизонтом весь день, не обнаружив ни пятнышка. Конвоя как будто и не было вовсе. Между тем гонка на большой скорости сократила запасы топлива. Мы поняли, что не сможем снова двигаться на запад.

В 21.35 в рубочный люк закричали:

– Командира на мостик! Впереди цели!

Паульсен поспешил вверх по трапу. На глазах у него были светозащитные очки, которые он носил для того, чтобы при свете ламп в корпусе лодки не отвыкнуть от наблюдения за целями в темноте. Через несколько мгновений я услышал голос командира:

– Всем занять свои места. Приготовиться к атаке в надводном положении!

Я расположился позади Паульсена. Мы вышли в хвост конвоя. Я увидел эсминец, который шёл параллельным курсом. Он казался слабой тенью. Паульсен сманеврировал так, чтобы уйти от опасности, оставив правый борт эсминца за кормой лодки. Видимость составляла около трёх тысяч метров. Мы шли в хвосте конвоя до тех пор, пока капитан не определил наиболее важные цели. Сайболд передал наши сведения на базу, и «У-557» двинулась вперёд, чтобы занять удобную позицию для атаки. По нашему левому борту маячили две огромные тени. Впереди с правого борта показалась ещё одна тень на средней дистанции в 600 метров. Суда по левому борту перекрывали друг друга – великолепные цели! Паульсен прокричал несколько команд. Восемь-девять теней подошли к нам, рассекая волны. Командир дал сигнал к торпедной атаке.