тем более у Монаха на погоду разболелась сломанная нога.

В город они въехали почти ночью.

– Устал, как голодная собака, – пожаловался Добродеев. – Может, к Митричу? Хочу горячих блинчиков с мясом. И расслабиться коньячком.

– Ты думаешь? Поздно уже, – с сомнением произнес Монах.

– И фирмовых Митрича хочу, – нагнетал Добродеев. – Ничего не поздно, куда нам спешить!

Фирмовые Митрича… Кто бы устоял против бутербродов с копченой колбаской и маринованным огурчиком!

– Ладно, – решился Монах. – Только ненадолго. Нога проклятая разболелась, так и ноет!

– А мы положим ее на стул! – обрадовался Добродеев. – Пусть отдыхает. И Митрич, может, чего нового узнал, расскажет.

…Сказано – сделано. Добродеев высадил Монаха у приветливо светящегося рекламой заведения Митрича и поехал ставить машину…

Глава 11

Подведение итогов. Что дальше?

Меня всегда интересовали люди со странностями, которых терзают душевные муки.

Джонни Депп, амер. актер

Митрич обрадовался им, как родным: захлопотал, усадил за столик, пододвинул стул под больную ногу Монаха, помог устроить поудобнее. Он заметил, что у гостей уставший вид, и спросил, чего им хочется: пива или покрепче и, конечно, горяченького?

– Мне блинчики с мясом, – сказал Добродеев.

– И твои фирмовые, – добавил Монах. – Кстати, Митрич, имя Василий Пивков ничего тебе не говорит?

– Говорит! Это пивбар «Трактиръ Вася Пивковъ» на пляже, причем с твердым знаком. Работает всю ночь, собираются всякие-разные… – В голосе Митрича звучало осуждение.

– Точно! – воскликнул Добродеев, хлопнув себя ладошкой по лбу. – «Вася Пивковъ»! А я-то думаю, где я это видел!

– Приходилось бывать? – спросил Монах.

– Там рядом сауна, заглядываю иногда. Зимой. Распаришься, а потом в речку! Каждая косточка играет. – Он помолчал и сказал не сразу: – Ну не гад? Значит, фейк!

– Фейк? – повторил Митрич. – Какой фейк?

– Тип, который переписывался с первой жертвой, представился Василием Пивковым. Кстати, это псевдоним или настоящее имя?

– Ты с ним знаком? Как он выглядит? – спросил Монах.

– Вася Пивков умер лет пять назад! – воскликнул Митрич. – Он не мог! Это не он. Теперь там заправляет Марина Пивкова, вдова.

– Значит, фейк. Мы так и думали, – подвел черту Монах. – И еще вопрос: тебе никогда не попадались металлические ворота со львом в золотой короне? Мало ли, проезжал мимо и обратил внимание на двухэтажный дом, старинный фонарь и льва в короне на воротах. Стоит на задних лапах… Знаешь, как на рыцарском щите?

Митрич задумался, потом покачал головой:

– Не припоминаю, а что?

– Он показал девушке картинку своего дома и ворота со львом. Вряд ли, конечно, но на всякий случай… попались же ему где-то такие ворота. Нужно захватить широкий круг, а потом сужать, – туманно объяснил Монах. – На орбите широкого – имя, фото дома, биография…

– Чистое вранье! Он ей врал! – перебил Добродеев. – Куда сужать? Как?

– Не знаю, Лео. С чего-то же надо начинать. Вранье, согласен, но крупица-другая истины, возможно… э-э-э… вкраплена! Человек не может все время врать. Отсюда и будем сужать. – Он помолчал и сказал после паузы: – А что нового в городе, Митрич? Что говорят маменькины подружки? Мы ничего не пропустили?

Митрич оглянулся на дверь и шепотом произнес:

– Черный монах!

– В смысле? – Добродеев переглянулся с другом. – Что значит, «черный монах»?

Митрич достал из кармана айфон, полистал флто и протянул Добродееву:

– Вот!

Тот присмотрелся:

– Господи! Что это? Розыгрыш?

Он передал айфон Монаху. Это была фотография сидящего на скамейке мужчины в черном балахоне, подвязанном грубой веревкой, с закрытым капюшоном лицом, с руками, спрятанными в широкие рукава странной и жуткой одежды; был он бос, сутул и напоминал куклу или чучело – в его фигуре ощущалась удивительная статика. Большая суковатая палка была прислонена к скамейке.

– Митрич, откуда это у тебя? Он живой или чучело?

– Мамочкина подруга, Мария Августовна, прислала. Вроде живой. Появился сегодня. В городе только и разговоров! Его видели в центральном парке, у Спасского собора и Елецкого монастыря, причем в одно и то же время. Эта фотка сделана в парке около пушек, откуда вид на Троицу.

– Почему он босиком? – спросил Добродеев.

– Придает действу достоверности, – сказал Монах. – Это все, что тебя зацепило?

– Мария Августовна уверена, что он убил этих женщин и нарисовал знак! Больше некому! – встрял Митрич.

– Интересно, майор знает? – сказал Добродеев.

– А мы ему подскажем! Митрич, скинь фотку Добродееву, а Леша подгонит майору – с приветом от Детективного клуба. Пусть поломает голову.

Митрич кивнул.

– Что это, Монах? – воззвал Добродеев.

– Лео, ты у нас спец по призракам и всякой эзотерике, тебе и карты в руки. Что это, Лео? Надеюсь, ты не думаешь, что он вырвался из Ильинских пещер?

Добродеев вытянул губы трубочкой и промолчал. По выражению его лица было ясно, что именно так он и думает. Монах только головой покачал…

…Как ни устал Монах, как ни шла голова кругом от выигранного и выпитого коньяка, уснуть он в эту ночь так и не смог. Проворочавшись до трех, он решительно встал, сварил кофе, разложил на столе фотографии погибших женщин, включил компьютер и достал лупу на ручке.

…Маргарита в красном платье, с прекрасными темными волосами среди толпы, рядом супруг Виктор Бражник, на полголовы ниже ее.

Монах закрыл глаза и представил себе Маргариту, какой он ее запомнил. Высокая, тонкая, с бокалом шампанского, вполоборота; длинные вьющиеся волосы, видна маленькая блестящая сережка; открытые плечи, длинная шея; вот она, улыбаясь и наклонив голову, говорит что-то супругу; волосы красиво закрывают половину лица; внимательно слушает, кивает, кладет руку ему на рукав, улыбается, отбрасывает назад волосы, снова кивает…

Не похоже, что собирается сбежать. Актриса! Кто сказал: о женщины, коварство имя вам… Шекспир? А условный Вася Пивков уже ждет в условленном месте. Почему из ресторана, а не из дома? Спокойно, не привлекая внимания, собрать вещички и уйти? Не на цепи же он ее держал! Или приставил сторожа… ну, там, садовника, охранника, секретаршу? Вся команда толклась дома, включая Бражника, офис которого там же. Похоже, именно так и было. Много соглядатаев, Маргарита не могла уйти из дома, она все время была на виду. Домашняя тюрьма? Интересно, как они жили… Анжелика тоже спросила об этом, и ведьма Саломея Филипповна.

На пустом месте ничего не происходит. Если женщина начинает знакомиться в чатах, это о чем-то говорит: о скуке, постылом муже, желании перемен… Она вторая или третья супруга, а где предыдущие? Третья… и опять неудача. Последняя подруга жизни принимает решение и уходит. Навсегда. Спокойно, деловито, не оглянувшись. Навстречу судьбе… извините за пафос. К Васе Пивкову. Четырнадцатого февраля, около десяти вечера, в День влюбленных,