— Домывайтесь, — сказал он, когда немного успокоился. — Потом приходи в бельевую, я дам вам работу. И вот еще что, будешь сговорчивой — мы поладим!

Мылись и одевались быстро. После того, как ликериец ушел, Диана все время поглядывала на дверь, опасаясь, что кто-то войдет.

— Ди, а Тайрон нас спасет?

Серое рубище доходило брату до щиколоток, а грубая ткань сильно колола кожу. Он с надеждой посмотрел на сестру.

— Вряд ли, Денни. Боюсь, у него и без нас полно дел, — девушка постаралась улыбнуться как можно непринужденнее. — Но мы обязательно что-нибудь придумаем, как бы трудно нам не пришлось.

— Я с тобой. До самого конца! — маленькая ладошка сжала ее руку и от этого на глазах Дианы выступили слезы.

— Ты плачешь? — прошептал брат.

— Нет, родной. Просто ты стал таким взрослым… — Ди не стала говорить ничего о родителях и прошлой жизни, просто быстро обняла мальчика и, отстранившись, направилась к выходу.

Искать мастера Гана долго не пришлось, первая же рабыня молча указала направление. Бельевой оказалась комнатка под стать купальни. И то, что сначала Диана приняла за пар, оказалось смесью пыли и каких-то благовоний. Нос тут же зачесался и девушка громко чихнула. Денни, вообще, прикрывал лицо ладонями. Глаза слезились. В клубах этой непонятной смеси стояли женщины, которые сортировали белье, уже выстиранное и отглаженное. В основном это были постельные принадлежности и полотенца, от самых простых до шикарных, украшенных богатой, изящной вышивкой.

Распорядитель нашелся у стопки тончайший простыней. На его лице была надета повязка, он размахивал руками и что-то кричал работницам. Увидев Диану, толстяк поманил ее к себе и указал на устройство. Туда поступало уже готовое белье, которое женщины доставали, чем-то сбрызгивали, а потом укладывали ровными стопками на конвейер, уходящий куда-то в стену.

— Пока я не придумаю, что с вами делать, поработаете здесь. Недолго, — хмыкнул он и, напевая, направился куда-то вглубь помещения.

Диана встала рядом с одной из работниц, та молча ей протянула флакон с распылителем. Девушка кивнула в ответ.

— Если найдешь протертое белье или с дефектом, бросай его в корзину, — женщина указала на почти заполненный короб под столом. — А мальчишка пусть носит нам стопки с доставки и относит обработанное на конвейер.

— А что это мы делаем? — спросила Ди.

— Обрабатываем ткань от фельерского клопа. Ничем его не вытравить, только этим! — работница закашлялась. Кашляла долго, пока не стала задыхаться. — Воды-ы-ы-ы!

Она захрипела, указывая куда-то в бок. Диана обернулась и увидела большой чан, наполненный водой. Рядом лежал потертый пластиковый ковш. Девушка набрала воды и быстро вернулась к работнице, приложив к ее губам емкость. Пила она жадно, то и дело отстраняя от себя ковш и со свистом вдыхая воздух. А когда напилась, долго охала, держась за бок.

— Что с вами? — испугалась Диана. — Я могу вам чем-нибудь еще помочь?

— Прошло уже! — буркнула женщина, потом внимательно посмотрела на Ди. — Таких чистеньких да свеженьких тут не держат. Здесь только мы — обреченцы, нас сюда доживать отправляют, когда больше ни на что не годимся. Ты здесь не задержишься, да и братец твой тоже. Не время вам.

— О чем вы?

— Думаешь, клопы просто так дохнут? Не-е-ет! Мы яд распыляем, правда, слабой концентрации. Но он не только клопа убивает, но и нас. Здесь все работы опасные, как раз, для таких как мы.

Диана отшатнулась от бутылки. Хотя, здесь все было пропитанной этим составом, а его частички висели в воздухе.

— Что же делать? — растерянно спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Делай что велено, выбора у таких, как мы, все одно нет. Не будешь повиноваться — запорют, или еще что страшное сотворят, а так, глядишь, пару десятков циклов протянешь, — невесело усмехнулась ее собеседница.

— Пару десятков? — ахнула Ди.

— А ты думаешь, сколько мне лциклов? — работница приосанилась.

— Ну, пятьдесят? — неуверенно пробормотала девушка. Она польстила женщина, потому что седые нечесаные пряди и глубокие морщины на лице, говорили о куда большем возрасте.

— Мне тридцать семь, — снова усмехнулась собеседница и каркающее засмеялась. Двадцать циклов рабства, а когда-то я не хуже тебя была, тоже красавица. Да ты не бойся, завтра же вас продадут. Пройдоха Ган похотлив и жаден, быстро вас пристроит какому-нибудь аристократу, кто больше даст.

— Продаст?

— А ты хотела остаться тут, чтобы сдохнуть через пару месяцев? Здесь никто больше цикла не выдерживает! Ладно, хватит трепа, работа не ждет, иначе жирное чудовище придумает изощренное наказание.

Денни с ужасом посмотрел на Диану. Девушка и сама прибывала не в лучшем состоянии. Продать? Опять? Даже сычи на Седне сейчас ее пугали меньше, чем возможное будущее на Ликерии. Она взяла ковш с остатками воды и напилась, потом набрала еще воды и напоила брата.

Рабочий процесс растянулся на несколько часов. Время от времени кто-то из работниц падал или начинал взахлеб кашлять. В такие моменты Диана прижимала к себе Денни и закрывала ему уши, чтобы мальчик не видел этого ужаса. Хотя, разве такое скроешь. От ядовитой смеси слезились глаза, все время хотелось пить, а во рту поселилась горечь. Есть хотелось неимоверно, но Ди упорно перекладывала и перекладывала белье, разбрызгивая жидкость из пузырька.

— Ничего, — попыталась подбодрить ее недавняя собеседница. — Еще пара часов и смена закончится. А там и поесть дадут. На сытый желудок жизнь всегда кажется лучше.

Через несколько минут чувство голода притупилось. Диану затошнило, очень закружилась голова. Она пошатнулась и едва не упала, чудом уцепившись руками за стол, который покачнулся от этого, и несколько стопок дорогого белья упали на грязный насыпной пол.

— Кто это у нас тут такой неповоротливый? — тут же раздался рядом голос мастера Гана.

Диана хотела извиниться, но тошнота оказалась настолько сильной, что спазмы сдавили горло. Она могла лишь судорожно вдыхать воздух, схватившись за горло.

— Новенькая! Ты не справилась даже с самой простой работой! — заорал толстяк. — Ты знаешь, сколько стоит это белье? Столько, сколько не стоите вы вместе со щенком!

Мастер Ган размахнулся и со всей силы ударил Диану по лицу. Девушка, потеряв равновесие, упала на пол.

— Вставай, дрянь! — орал распорядитель. — А я-то для них хлопочу! Стараюсь! Пристроить вас хотел в хороший дом, и что я получил в награду?

Ликериец всей огромной тушей надвигался на Диану, скорчившуюся на полу. Желудок был пуст, ее вырвало одной водой прямо под ноги толстяка.

— Ты смеешь портить мне обувь? — завизжал мастер Ган. Он уже занес ногу, чтобы с силой пнуть девушку, но в этот момент с отчаянным криком на него налетел Денни.