Пока волшебная машина готовила мне гадость, в коридоре во всю разгорался скандал между Иваном и Марией.

— Как меня все достало! Твоя бывшая жена, над которой я должна трястись! «Машенька, Нина такая ранимая потерянная женщина», — передразнивала Ивана. — А я не ранимая? Хочешь знать? Твоя Нина только прикидывается тупой овцой! Специально выводит тебя на ревность! Она хочет вернуть тебя, Ванечка!

— Думаешь, я это не вижу? — мягко поинтересовался Иван.

У меня аж глаз задергался.

— Объясни ей, что ты любишь только меня! Пусть не старается привлечь твое внимание!

Фыркнула, поднося кружку к губам.

Цирк уехал, а клоуны остались.

— А ты думаешь, зачем я пошёл вчера к ней? Хотел сказать, что только ты в моем сердце, моя драгоценная.

Да нужен ты мне больно. Бесит.

— А подслушивать нехорошо, киса.

От шепота Петра над ухом чуть кофе не разлила.

— Я не подслушиваю!

Возмутилась и достаточно смело посмотрела на мужчину.

Нужно отдать должное этому черному строгу костюму, он ему шел.

— Что ты здесь делаешь?

Я сама себя не узнаю. Почему так легко с этим мужчиной?

— Твоя смелость, как и смущение, одинаково заводят.

Ну вот, я снова краснею.

— Ты не ответил, — сделала глоток и поморщилась.

Ну и гадость.

— Я тоже приглашен на обед к нашему общему знакомому.

— Так вас будет двое, — произнесла вслух и отвела взгляд.

Да чтоб меня…

— Нас всегда двое.

Мне не нужно было на него смотреть, чтобы знать, что он сейчас улыбается.

— Кабинет генерального не на нашем этаже, — заметила, покосившись на соблазнительного брюнета.

— Зато здесь есть мышонок, который, между прочим, задолжал мне пару-тройку горячих поцелуев.

— Почему это? — вспыхнула.

— Когда на Евгения Эдуардовича в машине накинулась, тоже так возмущалась? — приподнял бровь.

— Я на него не бросалась!

— Да ты его чуть не трахнула, — сверкнул белоснежными зубами.

— Не правда, — покраснела.

Значит, между нами ничего не было?

— Поцелуй, и я не буду обижаться на то, что он тебе нравится больше.

— Ты такой наглый, — прошептала, когда Петр начал наклоняться ко мне.

Совру, если скажу, что мне это не нравится.

— Нина! — как назло нарисовался бывший.

Нет бы на пару минут позже.

— Меня раздражает твой бывший муж, — сказал Петр, с тяжелым вздохом отстранившись.

А как меня раздражает, словами не передать.

— Что ж, если нам помешали, Нина Константиновна, то продолжим позже.

— Продолжим?

Покраснела от откровенного взгляда.

Значит, как только я зайду в кабинет Евгения Эдуардовича, меня будут целовать?

И, скорее всего, напоминать, как я себя вела в машине. Ох…

— Конечно, причем должна ты мне теперь шесть поцелуев, — шепнул на ухо и, отстранившись, усмехнулся.

— Было три, — нахмурилась.

— Проценты растут, — улыбнулся, — через час будет девять.

Невыносимый.

— Это нечестно!

— Я знаю, — кивнул, печально посмотрев мне в глаза, — но ничем не могу тебе помочь.

Лжец!

— А если я не приду?

— Придешь, — уверенно заявил.

Самоуверенный какой!

Пока я кусала губы, мысленно возмущаясь, Петр прошел мимо Ивана и толкнул его плечом, не забыв при этом посмотреть на моего бывшего мужа, как на мусор.

Ивана это, естественно, задело, но он промолчал, решив поговорить с тем, кто