молясь, чтобы она не была с другим мужчиной. К счастью, она была не из тех, кто заводит вокруг своего сына случайных мужчин.

Коби Холт и не подозревал, как ему повезло, что Мейзи стала его матерью.

Или Марисса его бабушкой.

Ухмыляясь, пока я шел от своего грузовика к себе в номер, я прокручивал в голове вопиющую уловку Мариссы. Ее настойчивость была излишней. В ту секунду, когда она упомянула, что Мейзи нужны снимки, я так сильно захотел эту работу, что было почти невозможно притвориться, что сопротивляюсь.

Я хотел выполнить эту работу не ради фотографий. Я хотел сделать это, чтобы провести время с Мейзи.

Это была прекрасная возможность познакомиться с ней поближе, прежде чем я уеду. Шанс для меня сделать что-то особенное, только для нее. Это дало бы мне время запомнить ее улыбающееся лицо, прежде чем она бы узнала правду и больше никогда мне не улыбнулась.

Глава 5

Мейзи

— Ты уверена, что именно так хочешь провести свой выходной в пятницу? — спросила я Джиджи.

Она была на другой стороне кровати, которую я застилала, заправляя белую простыню под угол матраса.

— Уверена. — Она разгладила хлопок. — В последнее время мы так мало времени проводили только вдвоем.

Из-за детей, друзей и работы я не могла вспомнить, когда в последний раз мы с Джиджи делали что-то только вдвоем.

— Это правда. Но вместо этого мы могли бы запланировать что-нибудь особенное, например, свидание за ланчем или послеобеденный педикюр. Ты действительно хочешь провести день, помогая мне убираться и стирать?

— Ага. Я скучаю по работе с тобой, так что сегодня мы будем работать вместе.

Я улыбнулась и набросила одеяло на кровать.

— Я тоже скучаю по работе с тобой.

Много лет назад я работала медсестрой в больнице «Джеймисон-Вэлли» вместе с Джиджи. Мы познакомились в ее первый рабочий день и сразу же поладили. Но после всего, что произошло в том году, после той ужасной ночи, я уволилась с работы и отказалась от карьеры медсестры.

— Могу я тебе кое-что сказать? — спросила она.

— Да. Всегда.

Джиджи перестала поправлять одеяло и покачала головой.

— Прошлой ночью мне приснился кошмар на эту тему. О… ну, ты знаешь.

Да, я знала.

— У меня уже много лет не снилось то, что произошло, — продолжила она. — Это немного сбило меня с толку. С тобой такое когда-нибудь случалось?

Я кивнула.

— Бывало.

— Ты хочешь поговорить об этом? — В ее голосе слышалась неуверенность.

Мы с Джиджи почти не говорили о том времени. Вместо того чтобы обсудить это со мной, она доверилась Джессу, и я некоторое время ходила к психотерапевту. Это было травмирующе для нас обоих, и вместо того, чтобы зацикливаться на плохих воспоминаниях, мы решили извлечь из этого максимум пользы и двигаться дальше. Мы даже каждый год устраивали вечеринку по случаю годовщины нашего похищения. Но по прошествии стольких лет боль от той ночи все еще была свежа. Плохие воспоминания, которые я пыталась затолкать в бутылку, продолжали просачиваться наружу.

Возможно, пришло время открыть крышку и вылить содержимое бутылки.

Я обошла кровать и опустилась на матрас.

— Мне не снятся кошмары, но иногда у меня бывают эти странные «вспышки». Как дежавю, только хуже. Они более реальны. Я не знаю, как описать их, чтобы не показаться сумасшедшей.

Джиджи села рядом со мной.

— Ты не сумасшедшая.

Я пожала плечами.

— Я стараюсь вообще не думать об этом. Слишком легко вернуться в темное место, но в последнее время это, кажется, все чаще приходит мне в голову. Я не люблю говорить об этом, но, возможно, именно поговорить нам и следует.

Джиджи потянулась, чтобы взять меня за руку.

— Мы не обязаны этого делать.

— Не обязаны, но может быть, это поможет. Но хочешь первой начать? Расскажи мне, о чем был твой сон.

Она сжала мою руку и глубоко вздохнула.

— Это было все равно что переживать все это заново. Я была на ферме, и тут появился Эверетт и забрал меня. Потом я очнулась в подвале больницы, и он привел туда тебя. С этого момента все пошло как в замедленной съемке. Драка. Скальпель. Кровь. — Она вздрогнула. — Я все еще слышу дребезжание пузырька с таблетками.

— Я тоже, — прошептала я, когда мурашки пробежали по моей спине. Я ненавидела этот звук.

— О чем твои «вспышки»?

— В основном то же самое, за исключением того, что они не всегда остаются верны тому, что произошло на самом деле. Иногда он заставляет меня принять таблетки. Иногда он наносит мне удар ножом. Несмотря ни на что, они так же реальны, как если бы мы все еще были в том подвале. Я все еще чувствую этот запах. Слышу эти звуки. Чувствую холод в воздухе. Все это такое настоящее.

Рука Джиджи крепче сжала мою.

— О, Мейзи, мне так жаль.

— Нет, это мне жаль. — Я покачала головой. — Он был моим парнем. Я должна была заметить признаки и понять, каким злым он был, тогда с нами ничего бы этого не случилось.

— Это не твоя вина. Никто из нас не видел, кем он был на самом деле. Он был мастером скрывать свое истинное «я».

Я говорила себе то же самое в течение многих лет, но всегда задавалась вопросом, смогла бы я сделать больше, если бы не была так ослеплена его красивым фасадом.

День, когда нога Эверетта Карлсона ступила в Прескотт, стал днем, когда моя жизнь изменилась. Он был новым врачом в больнице, великолепным и обаятельным, и я была совершенно без ума от него с самого начала. Я смотрела на него со звездами в глазах и не видела обмана, скрытого под его идеальной улыбкой.

Ложь. Все, что он делал, все, чем он притворялся во время наших отношений, было ложью.

В итоге, он оказался наркоторговцем, контрабандой доставлял таблетки из больницы, а затем продавал их по всему городу. Он похитил Джиджи, потому что думал, что она в курсе его махинаций. Он похитил меня, потому что я забеременела и отказалась делать аборт, как он хотел. Той ночью в подвале больницы он планировал убить ее и запихнуть мне в глотку столько таблеток, сколько убило бы моего ребенка.

Убило бы Коби.

У Эверетта не появился такой шанс. Джиджи отбивалась и создала мне лазейку для атаки. Лазейку, чтобы убить отца моего ребенка.

Я не переступала порога больницы с той ужасной ночи. Там было слишком много воспоминаний. Слишком много напоминаний о том, какой наивной