– Без вас я бы не справилась.

– Я и так слишком высокого о себе мнения, так что лучше меня не расхваливать.

Джиджи рассмеялась:

– Вот и замечательно! Терпеть не могу скромность! – «И люблю тебя до безумия», – добавила она мысленно.

В это мгновение ей казалось, что маркиз совершил настоящее чудо. Уговорами и хитростью он выманил ее из добровольной ссылки, где она скрывалась от лошадей и всего, что с ними связано, и возвратил в ее жизнь радость.

Руки Джиджи скользнули к воротничку его рубашки, и не успела она опомниться, как ее ладони уже прижались к его щекам, а указательные пальцы поглаживали мочки ушей. Тремейн замер; веселье в его потемневших глазах сменилось напряжением, и она бы испугалась, если бы он тут же не закусил губу. Маркиз не сводил с нее глаз, и его немигающий взгляд жег ее словно огнем.

И тут Джиджи поняла, что этот миг принадлежит только ей и Камдену – им одним. Запустив кончики пальцев в волосы маркиза, она привлекла его к себе, она нуждалась в нем, желала его всем своим существом, потому что они были созданы друг для друга. Один поцелуй, всего лишь один поцелуй – и эта истина, до поры скрытая в тайниках его сердца, станет для него очевидной.

Камден, не остановил ее. Он покорился мягкому нажиму ее рук, взирая на нее с замешательством и чуть ли не восхищением. Душу ее переполнило блаженство. Наконец-то он прозрел! Наконец-то понял, какая редкостная, какая великая сила связывает их сердца.

Их лица настолько сблизились, что Джиджи могла бы пересчитать его ресницы. На этом все закончилось.

– Я не могу, – прошептал он. – Я помолвлен с другой.

И блаженство тотчас же обернулось холодным клинком, который поразил ее в самое сердце. Но все же она не верила, не могла поверить, что все кончилось – так мать не в силах смириться с внезапной и бессмысленной смертью ребенка.

– Вы действительно хотите жениться на мисс фон Швеппенбург?

– Я обещал, – уклончиво ответил Камден.

– А разве ей не все равно? – с горечью в голосе проговорила Джиджи; она не сумела скрыть своих чувств.

Он со вздохом ответил:

– Мне не все равно.

Она уронила руки. Жуткая боль раздирала ее грудь – это несбывшиеся надежды обращались в пепел. Но все равно отдельные угольки еще тлели, взвиваясь невыносимо яркими языками пламени над горкой горячей золы.

– А если бы вы не были с ней помолвлены?

– А если бы мой почивший кузен избрал не столь роковой способ выразить свое презрение Лондону? – От взгляда маркиза у нее кружилась голова – столько в нем было душераздирающей нежности и печального смирения. – В жизни ничего не изменишь, так что не терзайте себя этими «если бы».

Джиджи не мучили сожаления о возможностях, утраченных со смертью Каррингтона. Да, она лишилась герцогского титула, да, ее попытка сделать блестящую партию потерпела фиаско, – но и только! Она была дочерью крупного предпринимателя и прекрасно понимала: не всегда удается добиться желаемого.

К тому же сейчас, когда она находилась рядом с лордом Тремейном, ее беспокоило совсем другое.

– А вы уже сделали предложение мисс фон Швеппенбург?

– Непременно сделаю, – ответил маркиз. – Когда получу от нее очередное письмо.

В конце концов, Джиджи начала понимать: к добру это или нет, но Камден твердо решил жениться на мисс фон Швеппенбург. И никакие посулы золотых гор, никакие обещания плотских утех не заставят его свернуть с однажды избранного пути.

Все ее счастье, которое, как она думала, ничего для нее не значит, зависело от него. А он обрек ее на муки. Лучше бы он сразу пристрелил коня, когда она неслась к нему галопом, потеряв голову от восторга.

– Надеюсь, вы будете счастливы. – Если бы не долгие годы муштровки под началом миссис Роуленд, Джиджи не хватило бы даже на то, чтобы с жалким подобием достоинства выдавить из себя эту банальность.

Камден кивнул и протянул ей поводья.

– Смеркается. Вы быстрее доберетесь до дома верхом.

Он подсадил ее в седло. Молодые люди снова обменялись рукопожатием и пожелали друг другу всего наилучшего. Только на этот раз маркиз не стал задерживать ее руку в своей.

Не успела Джиджи проехать и полмили, как ее осенило: оказывается, лорд Тремейн точно не знал, где сейчас мисс фон Швеппенбург!

В прошлом сезоне миссис Роуленд, пребывая в прекрасном расположении духа, пригласила мисс фон Швеппенбург с матерью посетить ее прием на открытом воздухе. Но те отклонили приглашение, потому что к тому времени уже покинул» Лондон, о чем сообщалось в пространном, полном сожалений письме.

Джиджи показалось, странным, что мать с дочерью, ужасно озабоченные выгодным замужествам, уехали из города перед самым богатым на брачные предложения временем года – концом июля. Впрочем, она не удивилась, когда до нее дошли слухи, что неотложные долги вынудили миссис и мисс фон Швенпенбурт покинуть город раньше, чем им хотелось. Возможно, они не учли дороговизну лондонского сезона. А может, для них это было в порядке вещей, просто на этот раз они переоценили терпение своих кредиторов и домовладельцев.

Но тогда Джиджи не потрудилась выяснить, что произошло на самом деле. Да и сейчас ее это не очень-то интересовало. Главное, что в данный момент лорд Тремейн знал о местонахождении и передвижениях мисс фон Швеппенбург не больше, чем сама Джиджи. Но мисс фон Швеппенбург постоянно пребывала в смятении чувств, и это скорее всего означало…

Действительно, что же это означало? Джиджи невольно вздрогнула, ужаснувшись собственным мыслям. Нет-нет, не может быть. А может, все-таки…

«Ах, только бы так и случилось, только бы так и случилось», – мысленно твердила Джиджи.

Если бы только мисс фон Швеппенбург уже вышла замуж… Если бы только лорд Тремейн каким-то чудом поверил, что это правда.

«Даже не помышляй об этом, – одернула себя Джиджи. – Даже не думай…»

Но она ничего не могла с собой доделать. Больше всего на свете ей хотелось, заполучить лорда Тремейна. Заполучить хотя бы ненадолго – на год, на месяц, на несколько дней…

А если он лишит ее надежды, то тогда она сама добьется желаемого – добьется во что бы то ни стало, любой ценой.

13 мая 1893 года

Экипаж остановился у обочины, и возница, обернувшись, сказал:

– Прибыли, милорд.

Вдоль дома Тремейнов выстроилась нескончаемая вереница карет и ландо. «Выходит, женушка решила развлечься», – думал маркиз, выбираясь из экипажа. Он уезжал на несколько дней, чтобы навестить родителей. А она, наверное, устроила праздник по этому поводу. Неужели решила, что он больше не вернется?