других стран. Работать в Москве только по делам, которые интересны, а жить большую часть времени в Испании — таков был вкратце план. Тогдашние адвокатские гонорары этот уровень не обеспечивали…

И тут ему предложили взяться за дело Тутаева. Разговор был откровенный — ему сказали, Тутаева надо любой ценой спасти от обвинений в пытках и убийстве молодой девушки. И объяснили, что сделать это в принципе нетрудно — его подельник Грибанов, уголовник с психическими нарушениями, готов взять всю вину на себя. С ним проведена соответствующая работа, ему доходчиво объяснили, что в таком случае ему будет гарантирована защита, поддержка на зоне, хорошо заплатят его семье. Смертная казнь в связи с психическим нездоровьем ему не грозит, а размер срока мало зависит от того, пойдет ли он один или вместе с Тутаевым. Даже наоборот, если он будет утверждать, что убивали вместе, то судить будут за групповое убийство, а это еще хуже…

Все эти вопросы уже обговорены и решены. Дело упирается в следователя по фамилии Ледников, который провел кучу экспертиз и ведет дело к обвинению в убийстве и пытках обоих — и Тутаева, и Грибанова. Подобраться к Ледникову никак не удается, и тут вдруг выясняется, что Келлер учился вместе с Ледниковым… Словом, Келлер должен попытаться договориться с Ледниковым, как старый товарищ, объяснить ему ситуацию, рассказать, что осуждение Тутаева убьет его мать, довести до сведения, что денег не пожалеют. А всего-то надо потерять или не предъявлять кое-какие экспертизы, которые подтверждают причастность Тутаева к смерти девушки. Ее все равно не вернешь, а парню и его семье сломают всю жизнь.

Келлер согласился. Особых проблем он не увидел, в конце концов, наше дело предложить, ваше дело — отказаться. Он взялся и… не сумел. Просто не сумел предложить Ледникову деньги. При встречах вертелся, пыхтел, проклинал себя, но так и не решился. Почему? Он долго потом думал на сей счет, но ничего утешительного ему так в голову и не пришло. А признаться себе, что просто струсил, побоялся, представляя себе, чем ответит Ледников, не мог. Так и вертелся сам перед собой, потея от бессильной злости. Но счет его к Ледникову вырос уже многократно.

Больше они по делам не сталкивались.

Через какое-то время ему предложили заняться делом бывшего опера управления по борьбе с организованной преступностью Алексея Петрухина, неожиданно для всех обвиненного как участника в похищении людей с целью получения выкупа. Самое пикантное состояло в том, что, еще служа в органах, Петрухин участвовал в раскрытии нескольких этих самых похищений с целью выкупа и даже получил за это медаль «За отвагу» и грамоту из рук министра, а после выхода в отставку уже как частный детектив раскрыл несколько подобных преступлений. История была мутная — то ли Петрухин вычислял похитителей, то ли работал на них, то ли его решили подставить, чтобы избавиться от слишком усердного сыщика…

Предложение защищать Петрухина поступило через посредника, истинный заказчик был неизвестен, гонорар предложили нормальный, но не более того, однако какое-то невнятное чувство подтолкнуло Келлера — берись.

Прежде чем начать работать с подзащитным, он основательно влез в его прошлые дела и подвиги. Через знакомого следователя, с которым они обменивались кое-какими услугами, ему даже удалось ознакомиться с делом Петрухина. И выяснилось следующее.

Как-то вечером Ядвига Семеновна Вишневская попросила сына студента-медика Кирилла погулять с собакой. Едва он вышел из подъезда с таксой по кличке Чапа, как чьи-то сильные руки в перчатках зажали ему рот, скрутили руки за спину…

Кирилла затолкали на заднее сиденье машины, а когда тронулись, грубо разжали рот и влили в горло чуть ли не бутылку водки. Кирилл скоро вырубился. По двору бегала и повизгивала перепуганная Чапа.

Через час в квартиру Вишневских позвонили. Это был сосед сверху — он обнаружил во дворе трясущуюся от холода и повизгивающую от страха Чапу. Ядвига Семеновна Вишневская с недоумением смотрела то на радостно шмыгнувшую в квартиру Чапу, то на соседа, который рассказывал, что нашел собачку у подъезда, одну, а Кирилла не видел…

Ядвига Семеновна была женщина сильная, преуспевающая, но не очень счастливая. У нее был свой небольшой фармакологический бизнес, отнимавший все ее время и силы, и не было мужа, который несколько лет назад погиб в авиакатастрофе. Она так и осталась одинокой женщиной со всеми вытекающими последствиями. Завести на глазах уже подросшего сына нового мужчину она и помыслить не могла, в ее жизни, кроме Кирилла и работы, ничего, собственно, и не было. Ну, разве что ласковая Чапа с масляными добрейшими глазами…

Когда поздним вечером ей позвонили, она уже понимала, что с Кириллом произошло что-то жуткое. Пугающе грубый мужской голос потребовал за возвращение сына три миллиона долларов.

— Я заплачу, только не трогайте Кирилла! — торопливо, захлебываясь прокричала Ядвига Семеновна. — Но у меня нет столько! Я не соберу…

— Не морочьте мне голову! Мы знаем, сколько у вас на счетах денег.

У нее оборвалось сердце.

— Вы же мать, неужели вам деньги дороже сына? Единственного сына, студента, отличника, спортсмена… — хохотнули в трубке. Ядвиге Семеновне стало совсем плохо.

— Кстати, если хотите, можете идти в милицию. Они все равно ничего сделать не смогут. Мы знаем, как ведутся такие дела… Все. Позвоним через три дня.

Увы, таких денег на руках у Вишневской не было: бизнес в последнее время приносил одни убытки, контракты не выполнялись, долги росли.

Она в отчаянии бросилась в милицию, написала заявление, однако скоро поняла, что большого желания искать сына, у милиционеров нет. Случайно услышала, как один из них сказал другому в коридоре, что пацан наверняка инсценировал похищение, чтобы раскрутить мамашу на бабки. Надоест прятаться, сам выйдет. И вообще эти самопохищения уже задолбали… Но она-то знала, что ее сын на такое пойти не мог.

Похитители позвонили, как и обещали, через три дня. Услышав, что денег нет, пригрозили убить сына. А потом смилостивились — ищи, мамаша, бабки, мы подождем, только ты хорошо ищи…

Разумеется, Ядвига Семеновна, фирма которой не могла позволить себе иметь собственную профессиональную службу безопасности, начала искать людей, которые могли бы помочь освободить сына. Во время очередного визита в милицию один из сотрудников отвел ее в сторону и тихо сказал:

— Есть один человек… Он профессиональный опер, занимался именно похищениями людей, грамоты и медали за это получал, но пару лет назад вышел в отставку… Связи, опыт все при нем… Поговорите с ним, может, возьмется. Фамилия его Петрухин. Зовут Алексей Германович. Если он что-то найдет, мы подключимся…