как мышцы его предплечий ныли от напряжения битвы. Он повернулся к Руллу: -  Ты остаешься здесь за главного.  Перебей всех раненых врагов. Мы не можем позволить себе брать с собой пленных. Как только ты закончишь, построй колонну и приготовься к отступлению.

Рулл сморгнул пот со своих глаз: -  А, вы, господин?

Фигул склонил голову в сторону удаляющегося друида: -  Некоторые из этих ублюдков убегают. Этого нельзя допустить, не так ли?

Рулл усмехнулся. Фигул собрал горстку воинов и отправился в сторону друида, в его жилах бурлила кровь. Он обильно потел, несмотря на холодную погоду, и, торопясь, чувствовал, как у него болят мышцы ног от напряжения последних нескольких часов. Он заставил свое усталое тело двинуться дальше, охваченный непреодолимым желанием схватить друида и убить его, подстрекаемый образом убитых женщин и младенцев. Через некоторое время воины, бежавшие вместе с друидом, резко остановились, повернувшись, чтобы дать бой  преследующим их римлянам, в то время как их командир на своем черном скакуне рванул вверх по холму.

- Ты мой! -  рявкнул на Фигула коренастый  дуротриг  с большой окованной дубинкой.

Он бросился на галла с молниеносной быстротой, отбив его щит и ударив  дубинкой по шлему.  Фигул на мгновение увидел какие-то искры, и резкая боль пронзила его череп. Едва он успел восстановить равновесие, как дуротриг снова ударил его. Острая боль пронзила его череп, когда железная лента, обшивавшая  конец  дубинки, ударила его по щеке, и Фигул пошатнулся.

Тряхнув затуманенной головой, он почувствовал во рту что-то теплое и соленое. Выплюнув кровь, Фигул вонзил свой меч в противника. Но его движения были медленными и неуклюжими, и  дуротриг  легко уклонился от его усталой атаки, и приготовился нанести ему третий удар. На этот раз, однако, Фигул угадал движение и, собрав последний клочок энергии, сумел отразить удар своим щитом, прежде чем обрушить его на босые ноги противника. Мужчина взвыл в агонии, когда острие железного щита раздавило ему пальцы ног. Теперь Фигул молниеносно последовал за ним, нанеся мощный удар в живот воина и вонзив клинок по  самую рукоять. Мужчина сжался.  Фигул вырвал клинок. Кровь хлынула по его передней части и забрызгала пальцы ног. Фигул огляделся в поисках другого врага. Но убивать было уже некого. Остальные легионеры быстро расправились с дуротригами, убивая их с безжалостной  яростью. В живых остался только друид.

Звук копыт по мокрой земле достиг ушей Фигула. Он бросил взгляд вперед как раз вовремя, чтобы увидеть друида, скачущего к гребню холма. Гнев горел внутри него. Друид был уже слишком далеко. Он собирался бежать, и Фигул ничего не мог с этим поделать. На вершине холма друид резко дернул  своего скакуна, заставив того остановиться. Он повернулся в седле и оглянулся на галла, ухмыляясь, словно насмехаясь над ним. Капюшон плаща свалился с его головы, открывая ужасно изуродованное лицо с копной волос цвета мела. Затем Фигул заметил отметину на его бледном лбу: татуировку темными чернилами в виде полумесяца. Друид сердито посмотрел на Фигула, прежде чем развернуться в седле и ударить пяткой в бок лошади. Он быстро исчез из поля зрения по другую сторону холма. Два солдата бросились бежать за друидом, но Фигул махнул рукой и покачал головой.

-  Слишком поздно, ребята, -  выдохнул он. -  Мы опоздали. Он ушел.

Он побрел обратно к поселению, свинцовое чувство тяготило его грудь. Хотя он должен был греться в теплом свете победы. В конце концов, его люди выжили в засаде, пленники были освобождены, и он спас большинство жителей деревни от верной смерти. Но вместо этого он почувствовал лишь острый укол разочарования. Друид сбежал. Десятки жителей деревни были убиты. Его собственные люди понесли многочисленные потери. Их заманили в ловушку, и они заплатили страшную цену.

Добравшись до входа, он разыскал Рулла и нашел ветерана у главной дорожной развязки, занятого организацией уцелевших солдат в походную колонну. Несколько человек получили ранения в бою, и Фигул приказал тем, кто был достаточно здоров, встать и занять свое место в строю. Тех, кто был слишком сильно искалечен, чтобы идти пешком, заносили на импровизированных носилках в заднюю подводу.  Фигул приказал выгрузить корзины с зерном, чтобы освободить место для раненых солдат. Некоторые из них были в таком плохом состоянии, что он втайне сомневался, переживут ли они обратный путь через болота.

-  Нам пора уходить, господин, -  сказал Рулл, как только раненых солдат погрузили в повозку. Он указал на холмы. - Скоро те, кто это сделал, пришлют подкрепление.

Фигул кивнул. Он оглядел деревню, нахмурившись:  -  Где Магадубн?

Руллус склонил голову набок, глядя на двух солдат, крепко державших лазутчика между собой. -  Один из наших парней поймал ублюдка при попытке к бегству,  господин. Схватили его, прежде чем он успел уйти.

Фигул почесал щеку: -  Но… почему он бежал?

-  Неужели не понятно?  - Руллус фыркнул. -  Это он завел нас в эту ловушку, господин.

- Лжец!  –  Магадубн  разбушевался, услышав ветерана. Солдаты направили его в середину колонны. -  Клянусь всеми Богами, я не работаю ни на кого, кроме вашего легата!

Рулл сплюнул: -  Кто-то сказал этим ублюдкам, что мы будем здесь.  И нас сдал не вождь.  - Он сердито посмотрел на лазутчика и повернулся к Фигулу. -  Говорю вам, господин. Он работает на врага.

Магадубн вздрогнул. Он посмотрел на Фигулюса широко открытыми умоляющими глазами. - Пожалуйста. Я умоляю вас. Я понятия не имел, что это ловушка. Вы должны поверить мне…

-  Лживый подонок, -  прервал его Рулл. -  Мы должны убить его сейчас. Давайте, покончим с этим.

Фигул задумался. Несмотря на его подозрения, не было весомых доказательств того, что Магадубн вступил в сговор с дуротригами. В конце концов, этот человек был одним из доверенных лиц легата. Мог ли он позволить себе убить лазутчика по простому подозрению? Он энергично замотал головой.

-  Пусть легат решает, что с ним делать, когда вернемся, -  сказал Фигул. Затем он вздернул подбородок в сторону солдата, который, как он знал, имел садистские наклонности  в этой центурии. - Тиберий Каллео.

- Да. господин?

Фигул указал на разведчика: - Внимательно следи за ним.

Каллео усмехнулся: -  С удовольствием, господин.

Подошел Бриготин: -  А как насчет моих людей? Он махнул рукой кучке дрожащих жителей деревни. -  Вы не можете просто бросить нас здесь, римлянин. Ведь воины вернутся после того, как вы уйдете. Мы отдали вам заключенных, как и договаривались. Теперь,