Встречались они на квартире, хозяевами которой была пожилая супружеская пара, оба – пенсионеры, бывшие сотрудники МВД, хорошо знавшие Антона и позволявшие ему использовать одну из комнат для таких встреч, которые лучше не афишировать.

Антон не стал темнить и добросовестно поведал обо всем, что знал. По мере того как он рассказывал, рыжий качок по имени Роман все больше оживлялся, а вот рано поседевший красавец Колосенцев мрачнел прямо на глазах.

– Я понял, – сказал Геннадий, когда Антон закончил. – Похоже, вляпались мы… Ладно, теперь самое главное, чтобы про тебя никто не узнал.

– А почему? – В голубых глазах рыжего Романа плескалось искреннее недоумение. – Почему нельзя сказать, что Антон нам помогает? Зачем такие секреты разводить? Надежда Игоревна умная, она все понимает, она возражать не будет.

– Да понимал бы ты что-нибудь! – с досадой воскликнул Колосенцев. – Есть порядок, есть служба, и никакой самодеятельности эти понятия не терпят. Никто не должен знать, что опер с Петровки Антон Сташис подключен к этому делу, заруби это на своем любопытном носу.

– А если… – начал было Роман, но Геннадий тут же перебил его:

– А вот если Антон нароет что-то важное для нас, то будет считаться, что это мы с тобой нарыли, понял, недоумок?

– А как же…

Он снова не успел договорить, потому что Колосенцев читал его мысли, словно открытую книгу. Молодец Генка, подумал Антон, только почему он так грубо разговаривает с пареньком? Никто ведь не рождается опытным профессионалом, все когда-то начинают, все учатся, задают вопросы, не понимают, ошибаются, и сам Колосенцев наверняка был таким же.

– А так же, – ехидно протянул Геннадий. – Заработаешь себе славу лучшего агентуриста округа, а то и всей Москвы, – и хлопнул Дзюбу по налитому плечу, обтянутому толстым свитером.

– Почему? – не понял тот.

– Молодой ты еще, – притворно вздохнул Геннадий. – Элементарных вещей не понимаешь. Ты как собираешься следаку представлять информацию, которую для нас нароет Антон? Придешь и скажешь: «А вот Антон Сташис с Петровки мне сказал»? Нет, Рыжик, тебе придется бумагу строчить о том, что ты встречался с источником, и источник тебе поведал, что случайно познакомился с неким господином, который, оказывается, знаком с Ларисой Скляр и рассказывал о ней то-то и то-то. Представляешь, сколько агентурных сообщений ты накропаешь с подачи Антона? Вот так, Ромчик. Учись, пока есть у кого.

– Получается, врать придется? – Дзюба огорчился и даже не пытался это скрыть. – Это же натуральная подделка документов. Разве это правильно?

Антон улыбнулся. Нравится ему этот парнишка своей непосредственностью и открытостью. Наверное, эти качества не особенно хороши для сыщика, но зато им нет цены в обычных человеческих отношениях. С самого начала встречи он внимательно наблюдал за обоими оперативниками. Мнение о Геннадии Колосенцеве у него уже было составлено во время первого знакомства, и мнение это никаких изменений не претерпело. Все жесты, мимика, выражение лица и позы не просто говорили – кричали об одном: оставьте меня в покое, дайте мне быстро выполнить поручение следователя и отвалить, в моей жизни есть вещи куда более интересные и важные, чем раскрытие каких-то там преступлений. Интересно, что это за нужные и важные дела, которые так манят Геннадия? Надо будет при случае спросить у Дзюбы. А вот Роман никакого второго дна не имеет, он что думает, то и говорит, что чувствует, то и демонстрирует, ничего не скрывая и не пытаясь выдавать одно за другое. Через десять минут после начала встречи Антон перестал следить за внешними проявлениями рыжеволосого оперативника и только слушал то, что он говорил. Для чего наблюдать, если и без того все видно и слышно?

– Ну, Ромчик, как теперь выглядит твоя теория с сектой? – поддел Дзюбу Геннадий. – Не укладываются в нее другие наследники, верно? Что ты теперь придумаешь?

– Почему это не укладываются? – возмутился Роман. – Очень даже все складно получается. Секта подбирается ко всем наследникам, деньги-то немалые. В случае с сестрами Аверкиными дело дошло до убийства, потому что Катя вышла из подчинения. А во всех других случаях все идет хорошо, поэтому больше трупов нет.

– Ромчик, ты так увлекаешься своими глупостями, что не замечаешь очевидного, – Геннадий укоризненно покачал головой. – В эту схему не вписывается частный детектив, который следил за Катей Аверкиной и продолжает следить за Анатолием Тишуниным и братьями Щелкуновыми. Он-то тут с какого боку?

– Так его секта наняла, – не сдавался Дзюба. – Секта наняла детектива наблюдать, а если что не так идет, то уже посылают исполнителя.

Геннадий расхохотался громко и самозабвенно.

– Ромчик, тебя только в цирке показывать. На тебя всегда будет аншлаг.

Антон в их перепалку не вмешивался. Он внимательно наблюдал, слушал и думал о Ларисе Скляр, с которой собирался в самое ближайшее время познакомиться.

Видимо, новым своим номером Лариса Скляр пользовалась не особенно активно, потому что в списке абонентов, с которыми контактировала «Евгения Головкина», она же Яна Орлова, кроме номера Кати Аверкиной, числился только еще один, зарегистрированный на Жмурова Леонида Алексеевича. Получив в компании сотовой связи адрес и паспортные данные Жмурова, Дзюба и Колосенцев отправились его искать. Это оказалось делом не в пример более легким, нежели поиски Евгении Головкиной: Леонид Алексеевич был пенсионером, сильно пьющим и не удаляющимся слишком далеко от места проживания. Он и не собирался скрывать, что сим-карту купил «для какого-то мужика».

– Он заплатил денег и попросил кого-нибудь нанять для покупки карты, тоже за деньги, но я делиться не захотел и купил сам, а ему сказал, что все сделал, как он велел, – охотно рассказывал Жмуров, чрезвычайно, по-видимому, довольный своей ловкостью.

– А он не проверил? – усомнился Колосенцев.

– Интересное кино! – презрительно фыркнул Жмуров. – Как это он проверит? Ну, спросил, конечно, кого я наладил карту покупать, я и соврал чего-то, что первое в голову пришло. Не пойдет же он искать и выяснять, не того полета птица.

– А какого? – живо поинтересовался Роман Дзюба. – Что он был за мужик?

– Да хрен его знает, – Жмуров неопределенно мотнул головой, – мужик и мужик, обыкновенный.

– А вы говорите, что он не того полета птица, – возразил Геннадий. – Вы что имели в виду? Может, он одет дорого? Или машина хорошая? Или что?

– Ну, это я не разбираюсь насчет одежды, дорогая она или какая. И машины его я не видал, врать не стану. А только повадка у него такая… важная. Самоуверенная, вот.

– Сколько ему лет примерно?

– Около сорока.

– Рост? Лицо? Прическа? Особые приметы? – наседал Колосенцев.

– Да я не всматривался, мне не нужно, главное, что он заплатил сразу половину суммы, – пожал плечами Леонид Алексеевич Жмуров. – Особых примет я не заметил.