Делаю глубокий вдох и выпускаю пар в прохладный воздух.

Лера стоит рядом и с интересом оглядывает задний двор.

Тут довольно дико. С раскидистых деревьев давно пора спилить лишние ветки. Газон покрыт палой листвой, что поднимается вверх от каждого порыва холодного ветра. Там, в глубине, за заросшими кустами есть старые качели.

Беру Снежинку за руку и мягко тяну за собой.

— Идём, — шепчу.

Лера послушно следует по узкой, покрытой инеем тропинке.

Вскоре кусты расступаются, образуя лужайку. В центре — неработающий каменный фонтан — статуя пухлого Амура.

— Красиво, — улыбается.

Касаюсь её плеч, и Лера вздрагивает.

— Я… просто замёрзла, — шепчет, опуская взгляд.

— Садись, — стелю плед на качели и жестом приглашаю её опуститься в двухместное деревянное сидение.

— Ты тоже, — она прищуривается, кивая на соседнее место.

— Не уверен, что они меня выдержат, — усмехаюсь.

— Да ладно тебе, эти качели явно рассчитаны на взрослых! Выдержат! — легкомысленно пожимает плечами.

Киваю и осторожно опускаюсь рядом с ней.

Расстёгиваю куртку и привлекаю её к себе. В тепло.

Её ладошки касаются моего живота. Я чувствую их холод и дрожь через тонкую ткань футболки.

— Ты боишься? — спрашиваю, опуская лицо в её макушку.

— Немного, — зябко ёжится.

— Я защищу тебя, — шепчу, прикрывая глаза. — Обещаю, Лер. Тебе нечего бояться. Никто не причинит тебе зло…

Она вздыхает, но ничего не отвечает.

Какое-то время мы сидим молча, наблюдая за тем, как ловко ветер играет с пожелтевшими листьями. Ночью выпал снег, но к утру растаял. Листва отяжелела, однако ветру всё равно удаётся поднять её в воздух.

— Это наше второе свидание? — внезапно спрашивает.

— Вроде того, — качаю головой.

— Обещай мне, что третье будет повеселее, — требует Лера, крепче прижимаясь ко мне всем телом. — Думаю, перестрелок с нас уже довольно. Я бы не отказалась от банального ресторана.

— Ресторан, значит? — усмехаюсь. — Ладно, как скажешь.

Она снова замолкает. Когда я имел дело с женщинами раньше, то был рад, когда они переставали болтать и просто молчали. Мне было плевать на то, о чём они думали в тот момент. Плевать на их мысли, их желания и страхи… Но вот с Лерой… совсем другое дело. Мне хочется знать все мысли, что роятся в её светловолосой головке. Тысяча вариантов, но ни в одной я не уверен. Она — загадка. И я очень хочу её разгадать.

— Расскажи мне о своём детстве? — спрашиваю.

— Что? — она приподнимает лицо. — Зачем?

— Хочу знать о тебе больше, — пожимаю плечами. — Знаешь, я далеко не всех подряд зову на третье свидание.

Если честно, то вообще не помню, когда звал кого-то на свидание. Нет, встреч с целью потрахаться было предостаточно. Походы пожрать подороже, чтобы потом провести несколько часов в койке. Банально до тошноты и всегда однотипно. Те встречи я устраивал исключительно ради секса, а не для того, чтобы узнать кого-то поближе.

— Даже не знаю, с чего начать, — пожимает плечами. — Мать умерла рано, я её даже не помню. Когда я была маленькой, отец часто уезжал в командировки, оставлял меня с нянями… наверное, ему просто было скучно с маленьким ребёнком, — задумчиво говорит Лера.

У меня внутри что-то болезненно сжимается. Представляю милую девчушку с золотистыми хвостиками, у которой никого на свете, кроме чужих женщин, которым платили за их работу, не было. Как можно вот так бросать своего ребёнка? Вздыхаю… нет, я бы не бросил.

— Я много читала и училась. Думала, когда стану старше, смогу поддержать разговор, и отец… будет больше во мне заинтересован, но… — она многозначительно вздыхает, и я крепче прижимаю её к себе. — Знаешь, в детстве я мечтала путешествовать. Хотела стать большой и побывать во всех тех странах, о которых читала. Хотела приключений, хотела интересной жизни… Но, когда я стала старше мои няньки сменились на телохранителей. Отец продолжал держать меня практически взаперти. Я утешала себя мыслью, что так он проявляет свою любовь и заботу, однако… как оказалось, я всегда была для него лишь ценным активом.

Лера пытается незаметно провести пальчиками по щекам, чтобы утереть слезинку.

— Детка, мне очень жаль… — шепчу, чувствуя ноющую боль в груди.

— Ты не при чём, — она распрямляет плечи. Отворачивается, вытирает лицо, а потом снова смотрит на меня, на этот раз уже с улыбкой. — Наверное, я даже рада, что больше не с ним. С тобой куда интереснее.

Она подмигивает мне и снова целует меня в щетину.

Мы сидим на улице ещё какое-то время. Каждый думает о своём, но молчать вместе почему-то совсем не напрягает.

— Я бы чаю выпила! — внезапно предлагает Лера, ёжась от холода.

— Хорошо, пошли, — киваю.

Беру её за руку и веду в сторону дома.

Если честно, я ожидал, что во время прогулки Лера снова начнёт просить меня отпустить её. Боялся этого. Боялся увидеть в её глазах отчаяние и ненависть.

Но… ничего такого не произошло. Наоборот, Лера открывается передо мной, пускает в свой внутренний мир. Её новая открытость окрыляет. Я сам не свой! Несмотря на творящийся вокруг пиздец, мне хочется улыбаться!

— Ты любишь чёрный или зелёный? — спрашиваю, проводя её на кухню.

— Я всякий люблю, — пожимает плечами, с интересом оглядывая помещение.

Замечаю её взгляд.

— Любопытно осмотреть логово бандитов?

— Очень! — она встаёт с кресла и подходит к холодильнику. — Кстати, бандиты едят печенье или пирожные? — открывает дверь и смотрит внутрь. — О! — не дожидаясь моего ответа достаёт оттуда эклеры с заварным кремом, который я купил специально для неё. — Мои любимые! Садись, — командует мне. — Я сама чай нам сделаю.

— Эм… — хмурюсь с сомнением.

— Ты уже за мной поухаживал сегодня, теперь моя очередь!

Упирает мне в грудь свои маленькие ладошки и толкает на стул.

— Ну ладно, — пожимаю плечами, садясь.

Смотрю, как её маленькая пухлая попка снуёт туда-сюда по кухне.

Всё так удивительно хорошо, что аж страшно!

Внутреннее чутьё даёт о