Селена напряглась и присела рядом. Адриан вкратце рассказал о новом происшествии и спросил про Кармелиту. Богиня тотчас приказала найти ее и доставить в тронный зал. Когда девушка пришла, Повелители сидели на тронах. Она покраснела под палящими взглядами, опустила глаза и нервно теребила передник. Адриан попросил описать Персефону. Кармелита закончила, и Бог махнул рукой, вынуждая ее удалиться, а сам обернулся к Селене.

— Что она могла делать в спальне Ниалла?

Селена вскинула брови и усмехнулась.

— Ты как будто не знаешь, Адди. У Ниалла толпы женщин, а Персефона очень даже милая. Видела ее на балу. Кажется, она увлекла брата. Уже давно я не видела такого блеска в его глазах.

— Вчера Персефона попросила у меня вольную, якобы повидать родных, соврала, что их с Ниаллом ничего не связывает, а сама ночевала в его спальне. А что, если он не бросил попытки насолить мне? — задумчиво поинтересовался Адриан.

— Мама не даст ему навредить тебе. Ты зря беспокоишься, у Ниалла другие планы. Он спрашивал у меня о Нефритовой Арфе. Полагаю, наш брат хочет вспомнить кто он есть. Вот увидишь, он вернется и станет прежним, — мечтательно сказала Селена.

Адриан же нахмурился. Такие как Ниалл не меняются. Даже Нефритовая Арфа, способная вытянуть из него Свет, не изменит темную душу. Повелитель Хаоса не поверил сестре. Он поднялся, поблагодарил за уделенное время и вернулся в собственный замок. Ему еще предстояло разговорить преступника, даже если ради этого придется отступиться от собственных принципов.

Ниалл и Персефона вышли за пределы города. Стих гул сотен людей, исчезли пряные ароматы, стало холоднее. Морозный ветер развевал во все стороны платиновые локоны Повелителя, забранные в высокий хвост. Он разносил по снежной поляне хвойный запах. С опушки дерева со свистом рухнула шапка снега. Ледяные хлопья приземлилась за шиворот Персефоны. От неожиданности девушка запрыгала на месте, словно брошенная на раскаленную сковороду змея. Ниалл засмеялся, наблюдая за ее попытками скинуть белоснежные хлопья, а затем взмахнул ладонью и снег растаял, вода испарилась, стало вновь тепло. Девушка насупилась, а Бог кивнул на каменную гору.

— Мы пришли, Персефона. Это Хрустальная пещера.

— А где же вход? — поинтересовалась девушка.

Ниалл изящно изогнул брови, скрестил на груди руки и спросил:

— Ты собиралась отправиться на поиски Арфы в одиночку и не в курсе как открыть вход в пещеру?

Персефона отвела глаза и принялась носком ботинка вырисовывать на снегу круги. Она выдохнула. Изо рта тут же метнулся седой пар и медленно развеялся в воздухе. Ниалл закатил глаза. Интересно, зачем же матери нужно, чтобы Повелитель помог Персефоне? В чем же ее выгода? Бог достал из кармана шубейки сложенный вдвое листок и развернул его. На пожелтевшей от времени странице было написано заклинание на старом языке. Персефона заглянула за его плечо и спросила:

— Это санскрит?

Ниалл удивленно обернулся. Лазурный взгляд с интересом мазнул по лицу Персефоны. От его взгляда у нее почему-то пошли мурашки. То ли потому что он пробирал до костей, то ли потому что ей нравилась заинтересованность на дне лазурной радужки. Она ловила себя на мысли, что ей нравится внимание самого Повелителя Света. Персефона выбирала себе мужчин по статусу. Всегда. Если у него были деньги — она кокетливо взмахивала ресничками, надувала пухлые губки и соблазнительно улыбалась, а потом, когда бдительность была уменьшена и мужчина мирно спал в своем доме, девушка доставала его драгоценности, деньги и уходила в закат. У нее были кучи париков, различных средств для сокрытия фарфоровой кожи. Вчера она была жгучей рыжеволосой красавицей с розоватой кожей, сегодня уже загорелая брюнетка, а завтра нежный белокурый ангел. Она была готова на многое, чтобы хоть немного заработать денег, поселиться в таверне, принять горячую ванну и насладиться ароматным ужином.

— Санскрит, — кивнул Ниалл и протянул лист. — Ты знаешь?

— Немного, — ответила Персефона и вчиталась в каллиграфические буквы. — Чтобы ворота Хрустальной пещеры отворились, Бог должен порезать ладонь, на четырехугольном камне нарисовать кровью три символа, символизирующего Повелителей, а затем… — Девушка замялась. — Пролить душу? Я тут не поняла.

Ошарашенный Ниалл заглянул в лист, пробежался глазами по буквам и ответил:

— Не совсем, но ты была близка. Влить в образовавшийся кристалл свою истинную сущность. Занятно. Откуда знаешь санскрит?

Персефона замялась, отвела глаза, но Ниалл схватил ее за подбородок, вынуждая не опускать глаза. Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но лазурное море — такое сверкающее и глубокое, затянуло ее в свою пучину. Сердце забилось чаще, в черных как обсидиан зрачках она увидела собственное отражение и не смогла произнести ни слова. Бог сглотнул, когда легкий зимний ветерок развеял в разные стороны платиновые локоны Персефоны и ворвался в его легкие черничным морозным ароматом. Девушка выдохнула и ему захотелось поймать этот выдох, заполнить им все свое нутро, утолить вековую жажду. Что же это за пленительный аромат, помутивший рассудок? Наркотик ли? Или жестокая судьба подкинула ему испытание?

— Проклятье! — рыкнул Ниалл и резко отстранился, отходя на пару шагов назад. Персефона дернулась вслед за горячей ладонью, державшей ее подбородок, но удержалась на месте. Ей захотелось удержать его, и девушка сказала:

— Я украла книгу у наложника Госпожи.

Ниалл застыл. Глаза будто покрылись корочкой кристально — голубого льда, на лбу залегли глубокие складки, а руки сжались в кулаки. Книга санскрита хранилась в его личной библиотеке с самого ее основания. Ленар учился по ней, и когда она стала ему не нужна, поместил под стекло на отдельной полке для фолиантов в единственном экземпляре. Однажды Селена дала ее почитать одному из своих наложников. Очередному «это любовь навсегда». А тот явился в ее покои весь бледный и сообщил, что книга была украдена. С ее помощью можно было все: в том числе добраться до самых секретных заклинаний Богов и сделать их слабее. Богиня взяла всю вину на себя и Ниалл оставил на ее лице огромное безобразное пятно своей грубой ладони.

— Кто ты, Хаос тебя раздери, такая!? — воскликнул Ниалл.

— Я девушка без магии. Выживала как могла, — ответила Персефона.

— Кто еще ее видел?

— Никто, клянусь! Такой ценный фолиант я хранила как зеницу ока! — воскликнула Персефона.

— Вернешь, когда прибудем назад! Или я тебя оставлю замерзать во льдах!

Персефона закивала, соглашаясь. Она не собиралась давать фолиант в недобрые руки. Она хранит его в замке Адриана под кроватью, завернув в ворох старой одежды.

Ниалл достал из кармана складной нож с вырезанным на рукоятке знаком солнца.