Пол взглянул на Дункана.

– Ты сказал кому-нибудь в деревне, что мы прилетим? Они ждут нас?

Дункан посмотрел вниз через боковое стекло.

– Я подумал, что мы нанесем очень короткий визит – ты и я. Если бы я оповестил жителей Алоренса, то наш приезд стал бы выдающимся событием; тебя встречали бы деревенские старшины, а планетологи непременно пригласили бы посмотреть на их растения. Тебе интересно провести здесь несколько дней? Сафир сможет это организовать, если ты захочешь потратить время на поиски девушки.

Полу стало неловко, и он покачал головой.

– Нет, я просто хотел посмотреть. – Он внимательно вглядывался в песчаный ландшафт, заросли войлочной травы, затянутое облаками небо. Юноша часто просыпался от того повторяющегося сна, но то, что его сейчас окружало, казалось… каким-то не таким. Он разочарованно вздохнул. – Да, это на самом деле дюны, но местность совсем другая, да и в моих снах солнце светит иначе.

– Солнце светит иначе? Как может оно светить по-другому? – смеясь, спросил Дункан. – Солнце и есть солнце. Но самый лучший способ поискать девушку – это встретиться и поговорить с местными жителями. – Он протянул руку к аппарату связи. – Так я скажу им, кто мы?

– Нет, давай сегодня просто облетим деревню. Я потом приеду сюда сам, на своих условиях.

Он изменил курс, направив орнитоптер к широкой, не покрытой травой дюне, лежащей вдалеке от лагеря планетологов. Биение крыльев замедлилось, и Пол мягко посадил машину в этом уединенном месте.

Вокруг орнитоптера поднялась туча крутящегося коричневого песка.

– Прекрасно! – похвалил юношу Дункан.

– Теперь дай-ка я посмотрю, что это за каладанские дюны, – сказал Пол.

Он постарался во всех подробностях вспомнить свои сны, свет и тени виденных им дюн, их мощь, ощущение неминуемого. В его сновидениях присутствовало еще что-то, нечто большее, чем тоненькая прекрасная девушка. Испытывая ощущение чуда, Пол ступил на песок. Он ожидал, что его со всех сторон охватит нестерпимый зной – несмотря на хмурое и пасмурное небо и прячущееся за тучами солнце. Он глубоко вдохнул; прохладный воздух сильно отдавал солью. Мысленно Пол видел соленые термальные источники, бьющие из солончака среди громоздившихся дюн и скал. Наклонившись, он зачерпнул горсть песка и просеял его сквозь пальцы. Песок оказался холодным.

Это не то.

Дункан догнал Пола и встал рядом, но юноша не обратил на него внимания, сосредоточенно разглядывая окрестности; мысленно он вернулся в свои сны, ощущая неимоверное внутреннее напряжение. Он посмотрел на ближайшую скалу; потом перевел взгляд на колышущиеся, перемещающиеся дюны, похожие на песчаное воплощение каладанского моря. По высоте они и близко не походили на увиденные во сне, и скалы имели другие форму и цвет. К тому же Пол чувствовал холод, а не жару, как во снах.

Это не то место, подумал он. Она не здесь.

Разочарование поразило сильнее, чем он ожидал. Он сбросил остатки песка с ладони, вытер руку.

– Полетели.

Дункан сильно удивился.

– Уже, молодой мастер?

Пол чувствовал необходимость уехать. Его охватило предчувствие – но не опасности, а чего-то совсем другого.

– Это не здесь, а может, и не сейчас. – Он медленно покачал головой. – Прости меня, Дункан. Я понимаю, что ты старался, но это не то место, куда я хотел попасть.

Дункан нахмурил брови под жесткими завитками черных волос, но даже не попытался понять Пола.

– Как скажете, милорд. – Он развернулся и направился к машине. – Но я все же думаю, что нам надо посетить деревню, поговорить с людьми, и, кто знает, может, какая-нибудь девушка привлечет твое внимание.

– Я не ищу девушку, которая привлекла бы мое внимание, – сказал юноша, забираясь в кабину. Он включил двигатель и привел крылья в движение. – Сейчас я должен думать и поступать как герцог.

Подняв орнитоптер в воздух, Пол облетел дюны и опытную станцию, поросшую травой. Он посмотрел на группы рабочих, занятых своими делами в песке, а затем взгляд его затуманился – мысленно он видел великое множество людей – целую армию? – пересекающих огромную и абсолютно другую пустыню. Орнитоптер завибрировал, и Пол, вздрогнув, вернулся к реальности.

– Ты расстроен? – с тревогой в голосе спросил Дункан.

Пол сосредоточился на управлении.

– Этот ландшафт очень покоен, слишком безопасен.

– Слишком безопасен? – рассмеялся Дункан такому определению.

Но юноша стоял на своем. Он посмотрел в направлении выбранного им курса, словно проложив путь дальше, в свое будущее.

– Место, которое я ищу, больше этого – намного, намного больше.

* * *

– Представьте мне ваш доклад, барон, и ваши оправдания, если они у вас есть. – Император посмотрел на барона сверху вниз с мрачным каменным выражением лица, а затем, внезапно, улыбнулся. – Правда, я уже знаю результат, и я им доволен.

Стоя перед Императором в огромном тронном зале, барон почти физически ощущал на себе взгляды тысяч людей. В каком бы помещении дворца ни принимал подданных Шаддам, оно мгновенно переполнялось придворными, министрами, советниками и бесчисленными чиновниками, не занятыми никакими конкретными делами, понятными хотя бы Императору. Многие сегодняшние зрители просто надеялись стать свидетелями падения дома Харконненов.

Барон облачился в самый блестящий свой наряд, выдержанный в оранжево-пурпурных цветах его дома; на капюшоне, падавшем на плечи, красовался вышитый грифон. Жирные пальцы унизывало множество колец, и это при том, что он снял некоторые, чтобы не показаться слишком тщеславным перед троном. Подвесной антигравитационный пояс позволял Харконнену двигаться легко и непринужденно, хотя и мешал низко кланяться. Вместо поклона он вытянул руки и всем телом подался вперед.

– Я стараюсь, как всегда, сир, и делаю все возможное во благо ваше и Империи.

Он лихорадочно пытался оценить реакцию императора. К счастью, Шаддам отличался разговорчивостью.

– Эти воры специи были моей вечной занозой в боку и стоили казначейству очень больших денег, съедая до половины дополнительного налога на специю. – Он провел рукой по гладко выбритому подбородку. – Хасимир говорит, что вы совместными усилиями нашли виновных и примерно их наказали. Я поздравляю вас с завершением успешных и похвальных действий. – С этими словами он откинулся на спинку массивного трона из прозрачного хагальского кварца. – Я видел запись казни их главаря; ее скормили гигантскому песчаному червю. Великолепное зрелище!

Графа Фенринга ни в коем случае нельзя было назвать другом барона, но в некоторых вещах их интересы совпадали, например, в том, чтобы создать впечатление, что операции со специей идут гладко. Фенринг занимался махинациями с контрабандистами, которым покровительствовал, и барон рассчитывал продолжить совместные игры, что собирался позднее обсудить при личной встрече. Императора удовлетворило решение проблемы, а пока только это имело значение.