Упруго, как зверь, ступая по половицам, Роман озирался по сторонам и думал. Галич был только первой ступенькой огромной лестницы, о вершине которой Роман прежде не помышлял. Знал, что недосягаема она, - слишком много у него тайных врагов, слишком мало и слабо Волынское княжество перед объединёнными силами Киева, Чернигова, Смоленска, Переяславля Русского и тем паче городов Владимирской Руси. Слишком крепко держатся за власть старшие князья. Слишком высоко взлетел Всеволод Юрьевич, меньшой сын Юрия Долгорукого. Чуть только поднимет голову какой князь - найдёт способ усмирить. Скоро киевские гордые владыки будут ходить в руке его.

Но теперь всё должно перемениться. Теперь у него Галич - самый богатый город Червонной Руси. Брат Всеволод и двоюродные братья помогут с полками, если надо, он призовёт на подмогу ляхов и тогда…

Киев! Недосягаемая и желанная мечта каждого князя Рюрикова корня! И он - великий князь Роман Мстиславич. Но встанут под его руку не только Киевские земли, но и Волынь, и Галиция, и Смоленск, и Чернигов - в единой руке, единой страной, свободной от братних котор и распрей. Но до великокняжеского стола ещё было ой, как далеко, и жизнь в любой день и час могла перемениться. А потому надо было, не мешкая, обустраиваться здесь. И поскакали по окрестностям княжьи тиуны - отбирать земли у тех бояр, что стояли за Владимира Ярославича и ныне утекли с ним неведомо куда. Хозяевами врывались они в усадьбы, ставили княжьи метки на бортях и ловищах, на реках и в лесу. Не забыл Роман и своих бояр - Рогволода Степаныча, Ивана Владиславича да Еремея Судилича пожаловал землями возле Галича и Теребовля. Перемышль-град, даденный было Владимиру Ярославом Осмомыслом, забрал себе.

* * *

Старый Тудор Елчич редко выходил из своих покоев - опухшие ноги не держали его. Дом и хозяйство давно уже были за старшим сыном, Фомой. Но старый служивый боярин по-прежнему был в почёте. Вот и сейчас именно в его палатах собирались бояре.

За окошком задувал холодный ветер, нёс снежную крупу. Но в светлой горнице тепло - от жаркой печи идёт приятный дух, так что бояре скоро поскидывали верхние шубы, остались в нижних, наброшенных ради красы и богатства.

В палатах было тесно, как и на дворе от возков. Сегодня в гости к старому Тудору Елчичу собрались самые влиятельные бояре Галича.

Девки внесли и расставили на столе ендовы[13]с мёдом, кувшины с заморскими винами, блюда с пирогами и заедками, но сегодня боярам кусок в горло не шёл. Не на почестей пир собрались - нелёгкую думу думать, решать, как жить дальше за новым князем. Думный боярин Семён Избигневич, насупясь, говорил, будто выталкивал из себя слова:

- У Кирилла Иванковича две деревеньки отняты, да ловища, да рощица над озером… У Квашни Давидича угодья под Горой. Дескать, пущай их князь Владимир оделяет.

- И почто его зазвали? Будто такой уж он великий? - уси? Любой, чай, похотел бы княжить?

Роман волынский вроде как сват Владимиру - дочь его за княжичем Васильком! - вставил Борис Семеныч, коего тоже пригласили на совет.

- Сват… Сам сват, а что твой хват, - продолжал ворчать Семён Избигневич. - Видал я его в совете - очи чёрные выпучил, так и зыркает. Слова сказать не даёт! Чует моё сердце, намаемся мы с ним!

Бояре заворчали, кивая головами и вспоминая недолгое Романово княжение. В первый же день он собрал боярскую думу и похотел, чтобы бояре целовали крест на верность ему. Непривычные к такому, уже много лет сами, с помощью веча, указывавшие князьям, как жить, бояре отказались. Пригласили протопопа. Тот бояр не подвёл - напомнил, что всегда прежде князья давали роту городу. Успевший в юности посидеть в Новгороде, Роман Мстиславич порядком удивился галицким порядкам и роту давать отказался. Более того - ответил, что теперь всё пойдёт по-другому.

- Это вам не Олег, - вкрадчиво произнёс Кузьма Ерофеич, приятель Владимира, высокий, тонкий, с бородкой клинышком. - С ним так просто не совладать! Да и того-то…

Бояре разом притихли, завертели головами. В том, что Олег Ярославич был отравлен, не сомневался никто. Не могли взять в толк, кому пришла в голову сия мысль. С одной стороны поглядеть, это во благо - недоставало ещё, чтобы Галичем правил сын блудной попадьи! А с другой - нечего сказать, сменили шило на мыло. Уж лучше бы Владимир! Пусть опозорит ещё двух-трёх жён - баба, она ведь искони виновата, а сучка не захочет, так и кобелёк не вскочит! - пусть пьёт да гуляет, да пропадает целые дни на охоте - бояре сами с городом управятся. По крайней мере, никто не будет мешаться во внутренние дела.

По одному головы всех бояр оборотились во главу стола, где, сгорбившись, сидел старый боярин Тудор. Тот ссутулился, оперся на посох, прикрыв морщинистыми веками выцветшие глаза, но, услышав тишину, медленно выпрямился и, обводя всех спокойным взглядом, произнёс:

- Думайте, бояре! Думайте…

- А чего тут думать! - воскликнул Семён Избигневич. - Пустили козла в огород! Гнать его надо!

- От Кирилла нету ли вестей? - обернулся Фома Тудорыч к Мефодию Иванковичу.

- Нету, - коротко ответил тот. - Только и ведомо, что скачут в Венгрию, помочи просить, чтоб назад воротиться.

- Помочи не военной ли? - обеспокоился Борис Семеныч. - Это супротив нас-то? Да нешто мы князю враги? Нешто мы когда супротив…

- «Нешто», «нешто», - передразнил боярина Семён Избигневич. - А кто Романа выкликал? Кто Владимира гнать хотел?

- Так попадью же, - защищался тот. - И ляхи тогда были…

- Ляхи, - проворчал Кузьма Ерофеич, - под ляхами-то, небось, тише и сподручнее. Живут себе в своей Польше, в наши дела носа не кажут. Ну, поставят наместника - а нам всё едино. Нешто бы своей головой не прожили бы?

Сидел среди приглашённых и Константин Серославич. В своё время прикипел он к Владимиру, ещё пуще любил княгиню Ольгу. Расхворавшись, он не смог уехать с Владимиром и его семьёй и теперь, как пёс, блюл галицкий золотой стол. То, что некоторые из бояр осмелились пригласить кого-то постороннего вместо Владимира Ярославича, жгло его калёным железом.

- Гнать Романа надо, - прорычал он сдержанно, - в три шеи гнать. Пока не осел тут совсем, пока нас со свету не сжил!

- Да как его погонишь? - заволновались бояре. - Вече разве кликнуть - да вроде не с чего!

- У меня крикуны есть - они начнут, а там завертится, - вставил слово Кузьма Ерофеич.

- Вот они-то одни орать и будут, - осадили его. - Нет, тут надо по-иному взяться…

- А что, ежели иноземцев на помочь кликнуть? - сказал Константин Серославич. - Боярину Володиславу поклониться - у него своя рука в Польше есть. А не то на Владимира-князя надеяться - авось поднимет угров. Отворим тогда ворота - Роман небось не устоит, коли с одной дружиной.