— Знаешь, — обернулась я к ней. Встретилась со взглядом ее карих глаз. — Если бы они вот так поступили с тобой — я бы дралась с ним, чтобы вытащить тебя.

— Правда?

— Да. А ты…испугалась.

— Но ведь все разные, Кристин.

— Да, — кивнула я. — Есть трусы, и с ними я общих дел иметь не хочу. Если я буду при смерти — ты испугаешься и уйдешь снова в сторону.

Ольга закусила губы и снова заплакала. Только поздно уже. Тут точно теперь слезами горю не помочь. И меня они трогают, но не заставят меня ее простить. Я все еще помню, как она поступила со мной.

— Ты извиниться хотела? — прямо спросила я у нее.

— Да. — Мяла она в пальцах бумажный носовой платок, который я дала ей.

— Я тебя извиняю, и зла не держу, Оль, — ответила я.

— Правда? — с надеждой смотрела она меня.

— Правда, — кивнула я. — Но…дружить мы больше не будем. Я думаю, ты понимаешь сама — почему…

— Я бы хотела надеяться, что ты простишь меня когда-то окончательно, — грустно сказала Ольга, которая, конечно же, все понимала. — Мне тебя…не хватает.

— Оль, надо было думать об этом, когда там за меня никто не вступился, — сказала я, обнимая саму себя, словно защищаясь и от нее в том числе. — Ты позволила им насмехаться надо мной, унижать… Ты просто молчала, осталась в стороне. Я не понимаю такой дружбы, если честно.

— Я была не права…

— Рада, что ты это признаешь хотя бы, — признала я. — Это сильный поступок. Только ты себя уже показала не с лучшей стороны. Теперь изменить своего отношения к тебе я, увы, вряд ли смогу. Я буду помнить, что доверять тебе невозможно.

— Я понимаю, — почти прошептала Лелька. — Я очень виновата перед тобой. Надеюсь, когда-нибудь ты оттаешь…

— Не знаю, Оля. Не знаю.

— А что ты такое читаешь? — переключилась она вдруг и взяла в руки одну из принесенных Архипом книг.

Решила все-таки начать общение и, возможно, постепенно увлечь меня им. Только ничего у нее не получится. Я не прощаю предательства.

— Тебе пора, извини. Я спать хочу. — Забрала я книгу у нее.

— Да я просто хотела посмотреть, что за книга…

— Тебе пора, Оль, — повторила я, убирая роман за спину.

Оля еще какое-то время грустно смотрела на меня, а потом сказала:

— Поправляйся… Тебе, может, принести что-нибудь в следующий раз?

— Я надеялась, ты поняла, что следующего раза не будет, — строго посмотрела я на нее.

Ну зачем это все? Если уж решили резать по живому и рвать отношения, то нужно это делать сразу и сейчас.

— Если ты так хочешь, то… не будет, — пробурчала она.

— Хочу, Оль, — ответила я. — Всего тебе доброго. И подруг хороших, которые не предают и не бросят в трудную минуту. Пусть тебе с ними повезет больше, чем мне.

— Спасибо, — еле выдавила она из себя, а потом все же ушла из палаты.

Я села на кровать и раскрыла книгу на том месте, где остановилась. Попыталась сосредоточиться. Только ничего не выходило — буквы просто прыгали перед глазами.

— Черт… — Закрыла я книгу и отложила ее в сторону.

На глаза навернулись слезы, а грусть кирпичом легла на грудь.

Как бы я не хорохорилась перед Олькой сейчас, а мне тоже этой предательницы не хватало…

Дружба — такая хрупкая вещь. За один вечер она стала… Да просто ничем, пустым местом. А я поняла, какую роль играла в жизни Лельки — роль игрушки. Она таскала меня по этим вечеринкам с богатенькими детьми, чтобы на моем фоне казаться лучше, а в трудную минуту вообще — бросила.

Может, верно говорят, что женской дружбы не бывает, или это мне не повезло?

20

Спустя еще несколько дней меня выписали. Мне пришлось усиленно готовиться к экзаменам — я просто их пропустила из-за болезни, и теперь буду сдавать их одна, все внимание будет лишь на мне, так что ни о каких шпаргалках и речи быть не может… Придется учить.

И за это тоже передаю привет и спасибо Ветрову! Надеюсь, ты отлично развлекаешься, козел мажористый, пока я зубрю день и ночь учебники…

— Черт, — отложила я книгу в сторону.

Устало потерла глаза и глянула на часы — десять вечера. Голова уже кубиком, а глазки — нежно смотрят друг на друга от количества прочитанных параграфов.

Стоит передохнуть, а то я уже и не понимаю даже, что читаю — мозг просто отказывается принимать еще информацию.

Вздохнула.

Ладно, справлюсь как-нибудь. Где наша не пропадала?

Запиликал телефон.

Глянула на дисплей — сообщение от Ольги.

Когда же она уже смирится? Рука засунуть ее в черный список дрогнула и не поднялась, так она теперь мне и написывает, словно ничего не произошло.

— Кристиночка, как дела? — пародировала я ее писклявым голосом перед самой собой. — Кристиночка, тебе помочь подготовиться к экзаменам? Кстати…

Я схватила телефон в руки. Лелькину помощь принимать нее хотелось, но у меня уже крыша едет от зубрежки. Пусть даст мне хотя бы ответы на вопросы по общей программе. Она предлагала… Но я, гордый птиц, отказалась. А теперь я птиц уставший и порядком задолбавшийся, и хочу ответы на экзаменационные билеты, и к кому-нибудь на ручки…

— Ладно, — писала я смс и диктовала себе вслух. — Принеси свои билеты. Отправлено.

Положила телефон на стол и снова тяжко вздохнула, глянув в блокнот, в котором отмечала выполненные задачи по подготовке к экзаменам. Конечно, мама принесла мне материалы в больницу, и я занималась и там, когда перестала от температуры болеть голова, но все равно времени на это уходило очень много, и в итоге пока я не сделала и половины всего, а экзамены через пять дней…

— Можно? — постучалась ко мне мама и застыла в дверях.

— Можно, конечно, — обернулась я. — Чего ты спрашиваешь?

— Просто ты занималась, я не хотела мешать, — сказала она, присаживаясь на диван рядом с моим письменным столом. — Еще не закончила?

— Нет, — вяло отозвалась я. — И не скоро закончу. Очень много всего… Но уже не сегодня.

— Ты плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно оглядывала меня мама.

— Нормально, — пожала я плечами. — А что?

— Отвечаешь вяло.

— Я просто устала, мамуль.

— Точно?

— Да.

— Может, сходим к врачу, продлим больничный? Экзамен тоже отложат.

— Да не уж, — хмыкнула я. — Пусть уже пройдут. Нервничать еще пару недель — я не вынесу.

— Ну да, — кивнула она. — Экзамены — такое дело. Терпеть их не могла ни в школе, ни в институте.

Я внимательно посмотрела на