-Выше ногу, шире шаг под такую мать, мы вас научим, как Родину любить, и вы…м и высушим! – командуют марширующими по плацу курками вконец обнаглевшие от полной безнаказанности сержанты.

Это строевая подготовка, исключительно важная, для ведения боевых действий вещь. Нам же придется к противнику строевым шагом подходить. Грудь вперед, живот втянут, чеканя шаг подход к душману: «Товарищ душман! Разрешите по вам выстрелить? Есть, лечь трупом! Разрешите выполнять?!»

-Ротааа! Смирно! Шаааагом марш...

Идет рота прямо с плаца в солдатскую столовую, стараются чеканя шаг курсанты. Жрать охота аж сил никаких нет, слюни кипят, всей душой летишь к горячим кастрюлям, а телом:

-Рота смирно! Равнение налево!

Проходит строй курсантов мимо взводного офицера, очень стараются новобранцы курки, держат равнение на командира. Недовольно морщится невысокий давно пересидевший в должности командира взвода офицер, плохо, просто похабно для строевика идут воины – десантники.

-Вы что мало их сношали? - сурово укоряет товарищ старший лейтенант, сержантский состав.

-Будем их в личное время тренировать, - уверенно обещают сержанты, - так вые…м курков, что через пару суток можно хоть на парад этих долбоебов отправлять. Таких тонких, звонких и прозрачных.

Взводный удовлетворенно кивает головой, у нас в роте такие младшие командиры, что слово с делом у них не расходится. Обещали зае…ть, значит зае…т.

-Рота стой! – коротко властно командует офицер.

Замирает перед входом в столовую строй, бьет фонтаном желудочный сок, голодный урчит желудок.

-Рооота! Слева в колонну по одному, для приема пищи … бегооом марш!

Ну вот и обед, пожрем, чуток передохнем и с удвоенными силами побежим учиться любить Родину.

Как кормили? Да в общем то нормально. Непривычно после домашних разносолов, а так ничего. За столом не едим, заглатываем пищу. Быстрее, быстрее забить желудок. В моей алюминиевой тарелке остается здоровенный кусок вареного свиного сала, такое противно жирное на вид. Знаю если не съем его, будет мучить голод весь оставшийся день. Закрываю глаза и не жуя с трудом пропихиваю в пищевод кусок. Провалилось сало в желудок, можно открыть глаза. С интересом наблюдаю за соседом, он аварец призван из горного аула в Дагестане. Уже второй день как он отказывается есть свинину, а его никто и не заставляет. Не хочешь? Ну и не надо! Сегодня пошел третий день его службы. У аварца закрыты глаза, на лице гримаса мучительного отвращения, во рту кусок вареного сала, с губ капает жир. Да голод не тетка! Через неделю принимая пищу он уже не закрывал глаза, не морщился, а с вожделением прожевывал балтийскую свининку и шарил взглядом по столу: «А нет ли добавки?».

Послеобеденный приказ Родины строг: «Час времени и чтобы все блестело! Время пошло! Какие веники? Курсант! Ты что совсем оборзел?! Наряд вне очереди. И ручками, ручками все говно убираем!»

Исполняя свой конституционный долг, убирали территорию части ручками. Быстро узнали, что означает подлинная служба в легендарных войсках тех самых которые сразу и воздушные, и десантные.

Любит наша Родина – Мать свою армию, а армия ее сыновьям взаимностью отвечает. Вот только любовь в армии она особенная, это суровое мужское чувство. Не зря так часто солдаты нежно ласкательно называют своих командиров: «Пидорасы! – и обессилив от настойчивой войсковой любви с безнадежной тоской напоминают им, - Ну как же вы нас зае…ли!» А уж такая романтичная эта любовь, а уж такая разносторонняя куда там Камасутре.

-Будем вести активную половую жизнь! – ласково призывает к нежной армейской любви дежурный по роте.

В строю я в первой шеренге стоял. Вот дежурный выражение моего личика и заметил:

-Чего лыбишься курсант? – это он меня спрашивает и с похабной улыбочкой выдает главную военную тайну нашей армии:

-В армии не вы е…те, а вас е…ут, а кроме того полы в казарме должны блистать. Товарищи курсанты! – это он уже ко всей роте обращается, - Не о п…надо думать, а о службе. Рооота! Встать раком! Шевелите костями! Работайте одновременно тазом, ручками и ножками.

Это после ужина уборка казармы, штык ножами мастику на полах соскрести, новую наложить. Над тумбочкой дневального повешены большие часы. Время уже 22.00. по распорядку дня -отбой. А мы не успели все сделать. Ах вы не успели?! Родной! Так у тебя все ночь впереди, успеешь.

Полы блистают и воняют свеженькой мастикой, солдаты шатаются. Новые сутки уже пошли, а прежняя суточная служба еще не закончилась, армейским дятлом долбит по мозгам новый приказ:

-Рооота! Сорок пять секунд – отбой!

Два часа ночи. Рассыпается строй, замотанные половой жизнью курсанты летят к кроватям, на ходу срывая одежду. Горит в руке у дежурного по роте спичка. Успеем скинуть одежду и лечь под одеяло прежде чем огонек чуть обожжет сержанту пальцы, отдохнем.Не успели? Подъем!!! Будем тренироваться!

-Роота! Сорок пять секунд – отбой!

Четыре часа ночи, натренировались до упора, не только в сорок пять секунд уложились, перекрыли норматив. Залегли по койкам. А через два часа, ровно в шесть ревет дежурный по роте:

- Роооота! Подъем!!! Выходи строится! Форма одежды номер два, для особо тупых объясняю, трусы и сапоги.Построились?! Рота … бегом …. Марш!

Больше половины учебного времени, мы занимались уборкой казармы и территории и другими столь необходимыми для военной подготовки хозяйственными работами. Ходили в наряды по роте и караулы, наряды по кухне, наряды, наряды, сутки без сна, одна работа под бдительным матерно-кулачным надзором сержантов. Нагрузки большие, пайка скромная, жрать и спать хотелось постоянно. А командиры тебя все любят и любят и никак не уймутся. Знаете, что такое командирский армейский оргазм в мирное время? Это блистающая территория части, сияющие чистотой казармы и шагающие строевым шагом курсанты. Еще наслаждается командир от вида выровненных по ниточке коек, отбитых кантиков на застеленных одеялах, от туго перетянутых ремнями талий курков и зеркально чистых кирзовых сапог. Вот по тому то постоянно и сношают чающие оргазма командиры личный состав, не со зла, а исключительно по любви. Военная любовь к подчиненным, частенько заменяет командирам все другие аспекты этого прекрасного чувства, в том числе и любовь к прекрасному полу. Нет время для жены, но оно всегда найдется если надо хорошенько вздрючить личный состав. Процент разводов среди офицерских семей зашкаливает, аж за восемьдесят процентов. Рыдая или матерясь, а часто и то и другое уходили и уходят офицерские жены на дембель, не в силах вынести преданность мужа – офицера к армейской любви. Правда есть исключения, ну вот хотя бы командир первой учебной роты. Приехала сестренка проведать братика курсанта, а командир с первого взгляда влюбился и законным образом женился на ней и сразу помягче стал, подобрей, поспокойнее. Сношать личный состав перестал, утренние