По кухне разнёсся бодрящий запах. Аромат ее свободы! Тут бы радостно усмехнулся, но внутри тоненько дергало и ныло. Как давняя заноза, колющая на всякое неосторожное движение. Даяна хмурилась и искоса поглядывала на оборотня. Тот опять шуршал пакетами, можно было с юбкой не стараться. И это тоже задевало! Пару дней назад стоял перед ней такой красавчик, за ручку брал, а потом укатил развлекаться! От злости она кусала губы — но иррациональное чувство обиды не желало исчезать. И это лишь подтверждает вывод — бежать и как можно дальше. Только бы на оборотней в лесу не натолкнуться… Ну, в крайнем случае, грызть ее не станут, а просто обратно завернут.

Кофеварка пикнула, оповещая о завершении работы. Пора!

— Вот кофе.

Попытка улыбнуться с треском провалилась. Ну не могла она так! А оборотень ведёт себя, как ни у чем не бывало, непрошибаемый шерстяной коврик!

— Спасибо, Даяна.

На мгновение их пальцы соприкоснулись. Ее словно током прошибло, и кружка чуть не полетела на пол. Теплая истома, подпихнула едва затихшую энергию, и давящая боль в груди смешалась с возбуждением.

Хищные ноздри чуть дрогнули, и Даяна отшатнулась. Щеки предательски вспыхнули — он наверняка учуял ее реакцию, как и тогда — в гараже. Чертово волчье обоняние! Пусть подавится — это всего лишь физиология, ничего личного!

Не отрывая от нее взгляда, мужчина сделал первый глоток.

— Вкусно…

Опять эти проклятые ямочки! Даяна отвела глаза — его улыбка, просто орудие массового поражения. Такая теплая и открытая, что руки тянутся выдрать злополучную чашку и выплеснуть содержимое в раковину. Через полчаса ему захочется прилечь. И заснёт он крепко, на всю ночь… А утром его ждёт чек с огромным, просто космическим штрафом. Потому что не уберёг.

— Да, точно… — пробормотала, чтобы хоть чем-то заполнить неловкую тишину.

— Люблю кофе, — поделился оборотень, делая ещё один глоток, — с самого детства. А мать все чаи гоняла. Меня тоже пыталась приучить и чуть не угробила.

Нехорошее предчувствие зашевелилось под сердцем.

— Хм-м-м, в каком смысле?

— Да аллергия у меня на ромашку. Еле откачать успели, когда мне малому этот долбаный чай подсунули. Мгновенный отек, удушье…

Под ногами разверзлась пропасть, и она рухнула вниз, с головой окунаясь в леденящий ужас. Ромашка! Там есть ромашка!

— Вла-а-ад… — запищала не своим, тоненьким голосом. Хотела кинуться вперёд и выбить из рук чашку, но едва шевельнулось. Нервная дрожь превратила мышцы в дерево, лишая возможности двигаться.

— Что…

Договорить он не успел. Кружка выпала из ослабевших пальцев разбиваясь в дребезг вместе с ее замершим сердцем. Мужчина судорожно глотнул ртом воздух, захрипел, хватаясь за горло, и рухнул на колени, пытаясь сделать новый вдох.

Наверняка Станиславский орал бы ему свое знаменитое «Не верю», а зрители закидали бы тухлыми яйцами или чем там обычно кидают в облажавшихся артистов. Влад не очень знал всю эту кухню, но его таланта хватило для одной слишком впечатлительной ведьмочки.

— Влад, Влад! — отмерла малышка. Бросилась к нему, тормоша и пытаясь уложить на бок.

— Вла-а-ад!

В звенящем голосе отчётливо слышался страх. Волк вторил жалобным воем — сам перепугался до чёртиков, но исключительно за эту дуреху. А ведь минуту назад клыки скалил — ведьма решила-таки перейти к активным действиям. Да и Влад немного взбесился, поначалу захотел совсем другой спектакль отыграть — с плохим, ну очень плохим полицейским, но когда в ее глаза заглянул…

Всё-таки она неправильная ведьма. Мысли и чувства — как на ладони. Дрожала мелкой дрожью, подавая ему кофе, и так настороженно следила — тупой догадается, что тут дело не чисто, без всяких донесений охраны. А вообще ребята хорошо сработали, заранее предупредили и все подробно расписали. Впрочем, по таким глазищам и он бы понял, в каком месте носом землю рыть. Не умеет девочка ни чувства скрывать, ни запах правильно отбить.

— Влад, Влад… — причитала глупышка, а ему и смеяться, и урчать хотелось. Узкие ладони гуляли по плечам и спине, а за ними шлейфом волны тепла. Ее суетные и лишенные ласки прикосновения зажигали почище слюнявых нежностей, которые он получил этой ночью от двух элитных тружениц постели и презерватива.

Не стал заморачиваться, вызвал проверенных девчонок. И только зря деньги потратил — одно прикосновение вспотевших от страха ладошек, и словно не было бурной ночи. А как на синяк смотрела — чуть не убила взглядом, будто бы между ними действительно что-то есть…

— Алло, скорая?! Человеку плохо! Уми…

Быстрый разворот — и в одной руке мобильник, а во второй ошарашенная ведьма.

— Все хорошо, извините, — проговорил в трубку и нажал на сброс.

Даяна смотрела на него круглыми глазами и даже не думала вырываться.

— Ты.. ты…

Залепетала, как младенец.

— Считай это проверкой на вшивость, маленькая ведьма, — поднялся с пола, все так же прижимая девочку к себе и едва сдерживаясь, чтобы не запустить руку под короткую, до безобразия мини-юбку, — если бы ушла, то…

Не удержавшись, хлопнул по круглым долькам.

— …сама понимаешь — наказание не заставило бы…

Звонкий шлепок наполнил кухню, и только потом он почувствовал, как щеку обожгла боль.

— Придурок! — в сердцах крикнула Даяна.

Голубые глаза ведьмы потемнели, а через несколько мгновений крупные капли побежали по бледному, до синевы, личику.

Вот тут он растерялся. Ее слезы просто безотказный армагедец для мужской психики. Ужом выскользнула из ослабшей хватки, Даяна исчезла из кухни. Твою ж налево!

Материя собственную больную фантазию на чем свет стоит, Влад рванул следом. Да сколько сбегать можно?! Куснет, заведет и по газам… А он тоже хорошо, идиота кусок. Но кто ж знал, что ведьма так среагирует? Рассчитывал что обматерит, да. Но чтобы в слезы? Реально переживала, что ли?

Нагнал ее на лестнице. Девушка никуда не бежала, просто брела, тихо размазывая влагу по щекам.

— Даяна…

Конечно, его проигнорировали. Лучше бы реально матом крыла… Влад мысленно чертыхнулся. Дожили! Уже и совестно становится… Перед ведьмой! Наверное, рука у нее не дрогнула, когда свою настойку ему в кофе подмешивала.

— … прекрати вести себя как маленькая.

Молчок и все тут. Не обращая на него внимания, ведьмочка заползла в свою комнату и упала на кровать, пряча лицо в подушке. Узкие плечи вздрагивали, и ему вдруг стало совершенно плевать, что крохотная мини юбка совсем задралась, обнажая простые белые трусики. Вот тебе и соблазнительница… Ребенок ещё!

Не спрашивая разрешения, он присел рядом. Поймал пихнувшую его ножку и осторожно погладил.