меня прекрасные условия, но мне хочется доказать, что я способен на большее, — упёрся Кондо Кагари.

— Держите, попейте кофе и успокойтесь, — я поставил чашку на стол рядом с Кондо.

— Вы игнорируете меня, Кацураги-сан… — вздохнул он и начал бездумно размешивать сахар.

— Я? Игнорирую? — усмехнулся я. — Ну что ж, Кондо-сан, хорошо. Я готов пойти вам навстречу. Если хотите показать, что действительно чему-то научились, я могу предоставить вам такую возможность.

— Правда⁈ — Кондо Кагари резко вскочил, ударившись коленями об стол, и чуть не пролил горячий кофе. — Кацураги-сан, доверьтесь мне, я не подведу.

— Подведёте или нет, Кондо-сан — это вопрос другой, — ответил я. — Давайте в качестве учебного эксперимента поступим следующим образом: для начала вы вместе со мной пройдёте через завтрашний зачёт у Ватанабэ-сан. Это — главное условие. Если оба справимся — в понедельник я позволю вам провести весь приём за меня.

— Кацураги-сан! — удивилась Огава. — Вы уверены?

— Огава-сан, ради всего святого, заполняйте журналы! — я пресёк очередную попытку медсестры поспорить с нами.

— Весь приём? — удивился Кондо Кагари. — Правда?

— Да, Кондо-сан. Пока вы будете вести приём, я буду заниматься подготовкой карт к проверке. Заодно и Уёхаре-сан помогу с проверкой больничных листов. Таким образом, мы оба выиграем от этого учебного мероприятия. Но!

— Конечно, всегда есть какое-нибудь «но», — грустно улыбнулся Кондо Кагари.

— Я прекрасно понимаю, что вам может не хватить опыта провести весь приём в одиночку, — сказал я. — Поэтому у вас будет возможность три раза позвать меня на подмогу. Если позовёте четвёртый раз — считайте, что вам пока рано вести приём в одиночку. Тогда мы отложим смягчение условий вашей стажировки на потом.

— Справедливо, Кацураги-сан, я готов, — кивнул Кондо.

— Огава-сан, от вас тоже очень многое зависит. Я рассчитываю, что вы будете помогать Кондо-сан всем, чем можете, — сказал я. — И не надо делать такое лицо! Я прекрасно знаю, что вы можете работать куда более продуктивно.

— Хорошо, Кацураги-сан, — кивнула Огава, явно расстроенная тем фактом, что я собираюсь покинуть её на весь понедельник.

— Не переживайте, Кондо-сан, — успокоил стажёра я. — Огава-сан — очень хорошая медсестра. Вместе с ней вам не будет так трудно, как могло бы быть с другой медсестрой.

— Благодарю вас, Огава-сан, Кацураги-сан, — поклонился Кондо Кагари. — Я буду выкладываться изо всех сил.

— Давайте-ка для начала направим этот задор в другое русло, — предложил я. — У нас всего сутки до зачёта у Ватанабэ-сан. Начинать готовиться нужно уже сейчас. Огава-сан, вы можете идти домой. Мы с Кондо-сан задержимся допоздна. Будем постигать тайные знания современной медицины.

— Звучит интересно, Кацураги-сан! — улыбнулась Огава. — А можно мне остаться и послушать?

— Огава-сан, не стоит. Зачем смущать Кондо-сан? Позвольте моему стажёру заняться учёбой без лишних стеснений, — отказал ей я.

— Эх, ладно, — вздохнула Огава. — Тогда до завтра, Кацураги-сан, Кондо-сан!

Огава взяла свою сумку со сменной одеждой и ушла в ординаторскую переодеваться.

Кондо Кагари сидел за столом с глуповатым мечтательным выражением лица.

Совсем ещё малец… Даже не верится, что влиятельная семья Кондо воспитала в своём сыне не мужчину, а наивного мальчишку.

— Приступим, Кондо-сан, — сказал я и сел напротив стажёра. — Первым делом разберём основные вопросы кардиологии. Есть у меня предчувствие, что Ватанабэ Кайто начнёт именно с этих вопросов.

Мы с Кондо просидели в кабинете более трёх часов. За это время чайник успел вскипеть несколько раз, и наши желудки беспощадно омывал крепкий кофе.

— Поняли разницу, Кондо-сан? — спросил я. — Два этих порока сердца выслушиваются совершенно по-разному. Одной теории недостаточно, нужно выслушать много пациентов с шумами в сердце, чтоб научиться их различать.

— Да, Кацураги-сан, это я понял… — кивнул Кондо и смачно зевнул. — Ой, простите, Кацураги-сан. Не сдержался.

Видно, что Кондо Кагари уже сильно утомился. Но у нас остался целый блок гастроэнтерологии и пульмонология. Как-то Кагари заявил, что хорошо разбирается в этих темах, но перестраховаться всё же стоит.

Всё-таки знания моего стажёра — это моя ответственность. Ватанабэ Кайто обязательно ткнёт меня носом в каждый неправильный ответ Кондо.

— Кондо-сан, есть предложение, — произнёс я. — Разбирать желудочно-кишечный тракт на пустой желудок — преступление, не находите? Давайте переместимся в раменную. Перекусим, и там же продолжим процесс обучения. Смена обстановки помогает мозгу обновиться.

— Хорошо, Кацураги-сан! — тут же оживился Кондо. — Как раз думал об этом, просто боялся предложить.

— Боялись? — удивился я. — А кого вы боитесь? Меня, что ли?

— Ну… Вы же всё-таки мой наставник, Кацураги-сан. Как-то неловко просить вас о перерыве, — замялся Кондо Кагари.

— Кондо-сан, переработки хоть и являются культурной частью нашей нации, но нам всё же, как врачам, стоит понимать их вред, — ответил я. — И не нужно бояться меня, я — не Ватанабэ Кайто. Мы с вами партнёры. Моя задача — сделать вас толковым врачом, а ваша — впитывать всё, что я говорю. Я не делаю вам одолжение, Кондо-сан. Это взаимовыгодные отношения.

Мы с Кондо Кагари вышли из клиники и нашли свободный столик в рамённой, что располагалась в соседнем квартале.

Было принято решение отложить обучение на полчаса и спокойно перекусить. Мы заказали по большой порции пшеничной лапши и приступили к трапезе.

Неожиданно Кондо перестал есть.

— Простите, Кацураги-сан, наверное, вы разочаровались во мне, когда узнали правду, — произнёс он.

— Это вы о чём, Кондо-сан? — не понял я.

— О моей семье, — вздохнул он. — О моём обучении и трудоустройстве. Часть правды я и так вам рассказал. Но остальное выложил Ватанабэ-сан. Вы ведь, наверное, и сами уже догадались, что без посторонней помощи я бы не смог устроиться в эту клинику.

— Успокойтесь, Кондо-сан, для меня это не причина разочаровываться в человеке, — ответил я. — Это лишь говорит о том, что ваши родители очень вас любят и ценят. Я, конечно, не считаю, что это правильная стратегия продвижения своего ребёнка, но… У каждого ведь своя правда и своя справедливость, верно?

— Любят и ценят? — усмехнулся Кондо Кагари. — Тут вы точно перегнули, Кацураги-сан. Я своих родителей толком никогда не видел. Они всё время были на работе, отдавали себя целиком