двинулась дальше, Нед пошёл следом за ней, а я, чувствуя себя глупо и нервничая, осталась снаружи. В конце концов, я заглянула внутрь. Там был сад, засаженный в основном цветами, но видневшиеся в конце высокие пирамиды стручковой фасоли намекали на возможность подкрепиться.

Стоя в проёме, я прислушивалась. Мне послышалось что-то кроме птичьего пения, даже не шум моря, не звук шагов Неда и Софии… Но тут Нед указал на стручковую фасоль, и мы углубились в сад, направляясь прямиком к огороду.

Это была настоящая роскошь. Из земли торчала жёлтая морковь, длинные плети стручковой фасоли свисали с треугольных подпорок, а вдоль тропинок раскачивалась дикая земляника. Набив рот неспелыми ягодами, я выдернула с грядки несколько морковок. Нед тем временем рвал фасоль. София смотрела на нас, вскинув брови, но потом я указала ей на салат, и она стала выдёргивать его из земли.

Я уже потянулась за следующей морковкой, как вдруг увидела, что к моей руке прилипла улитка.

– Гадость! – вскрикнула я.

ИДИОТКА, ИДИОТКА, ИДИОТКА.

На минуту я затаила дыхание.

– Обалдеть, – прошептал Нед.

Я сглотнула, готовая пуститься со всех ног, но никто не появился, поэтому я выдернула шесть свёкол и нарвала мелких яблок с яблони, растущей у стены. Я обернулась на Неда. Его рюкзак раздулся, как и мои дурацкие карманы.

– Пора уходить, – прошептала я, но было уже поздно, потому что у входа в сад стоял высокий мужчина с вилами, и он уж точно не был прекрасным принцем.

Апельсиновый напиток

Внутри замка всё было на удивление современным. На самом деле из маленьких окон открывался вид не на море, а на гладкие белые стены.

Мы шли вслед за молчаливым садовником по тихим коридорам, пока не подошли к двери с табличкой Управляющий поместьем. Садовник открыл дверь и кивком приказал нам войти. В кабинете за письменным столом сидел ещё один мужчина, он что-то писал аккуратными заглавными буквами ручкой красного цвета.

У меня пересохло во рту, и, входя в комнату, я еле переставляла ноги. Казалось, что, встретившись с реальностью, мы получили хороший пинок. Я ужасно устала, но хотя бы уже не чувствовала такого сильного голода. Впереди шёл Нед, за ним – София, потом – я.

Посмотрев на меня, София слегка улыбнулась и взяла меня за руку. Я попыталась улыбнуться в ответ, но мне было слишком страшно.

– Терпеть не могу попадать в неприятности, – прошептала я.

– Тогда почему ты сбежала? – пробормотал Нед, словно то, что нас поймали, было моей виной. Он подтолкнул меня к стулу напротив мужчины с красной ручкой.

Он показался мне самым печальным человеком во вселенной. У него было слишком длинное загоревшее лицо, а из ушей торчали толстые волоски. И либо он разучился улыбаться или даже поднимать глаза, либо бумаги, лежавшие перед ним на столе, интересовали его больше, чем мы. Его губы зашевелились, поэтому я наклонилась вперёд, чтобы услышать, что он говорит.

– Современные дети… Не понимают разницы между тем, что правильно и что неправильно, – пробурчал он.

Я шаркнула ногой. За спиной молчаливого мужчины, который привёл нас сюда, располагался камин с шестью вырезанными из дерева животными. Они были слишком велики для каминной полки.

– Отвратительно.

Я посмотрела на печального мужчину, ожидая продолжения, но, сложив бумаги на левой стороне стола, он переложил их справа от себя.

Мы сидели молча.

Это было похоже на главу из «Рокового замка», где героиню привязали к стулу над костром. Казалось, у неё не было никакой возможности выпутаться.

Казалось, что у нас нет никакой возможности выбраться отсюда.

Я пристально разглядывала свои кроссовки. Они были в грязи, и я видела свои следы на полу.

– Простите, что мы испачкали ковёр, – сказала я.

Посмотрев на меня так, будто он только что прилетел с Марса, мужчина снова переложил стопку бумаг с одной стороны стола на другую и начал копаться в выдвижном ящике.

Пожав плечами, я посмотрела на Софию. Она пожала плечами в ответ и посмотрела на Неда.

Мы ждали.

Я хотела попросить разрешения воспользоваться туалетом, но мне было очень страшно.

Вошла женщина с подносом, на котором стояли стаканы с апельсиновым напитком и вазочка с круглым печеньем. Поставив чашку кофе перед человеком, сидящим за столом (наверное, он был управляющим), она кивнула стоявшему в углу молчаливому садовнику и выскользнула из комнаты.

Я, стараясь не суетиться, откусила печенье, но я едва дышала.

Мы ждали.

Я посмотрела на молчаливого садовника. На кончике его носа висела капля.

Зазвонил телефон. Управляющий поместьем схватил его, едва раздался первый звонок, и рявкнул в трубку:

– Да… Да… Нет… Не буду. – Хлопнув трубкой, он снова всё переложил на столе.

Мне пришло в голову, что он чувствует себя так же неловко, как и мы, но мне всё ещё было слишком страшно спросить его, могу ли я воспользоваться туалетом.

– Это замок Лостам, – внезапно проговорил он. – Он принадлежит старшему констеблю, который, между прочим, направляется сюда. Вы – те самые дети, которые пропали из Брима?

В этот момент я заметила, что Нед съел всё печенье.

– Да, – сказала София чуть громче, чем следовало бы. – Но это не их…

Мужчина махнул на неё рукой, словно всё это его не касалось, что, как я полагала, было не так.

Встав из-за стола, он выпрямился и пошёл к двери.

– Мне не по душе запирать вас, как пленников, но я сделаю это ради вашего же блага. Выньте овощи из карманов и положите на стол. Я вернусь, как только приедет полиция.

И он ушёл.

Молчаливый садовник вышел вслед за ним, вытирая нос серым носовым платком.

Выждав минуту, я дёрнула дверь.

– Мы заперты, – объявила я.

– Обалдеть, – сказал Нед. Достав из рюкзака Пинки и Пёрки, он просунул им в коробку свекольные листья.

София подошла к окну и открыла его.

– Слишком высоко, чтобы прыгнуть, – с сожалением сказала она. – Боюсь, наше путешествие подошло к концу. – Казалось, она вот-вот расплачется. – Но большое спасибо за попытку. Вам обоим. – Закрыв окно, она допила из своего стакана последние капли апельсинового напитка.

– Если бы это было в романе «Тюрьма на скале», Сара-Энн Уилмслоу сделала бы канат из рюкзака… – Я взглянула на Софию, она смотрела на меня так, словно я сошла с ума. – Но это не так, и у нас нет каната, – закончила я, понимая, что говорю глупости. – Лучше забудьте о том, что я сказала.