двора, и София по дороге продолжала стряхивать с себя листья.

– Да, это была не самая удачная идея, – сказала я, пробираясь сквозь заросли папоротника-орляка и спотыкаясь.

Потом мы свернули влево, к опушке леса.

– Прости, просто я подумала, что это безопаснее, чем оставаться там и ждать. А где Нед?

Я оставила её вопрос без ответа.

– Они всегда приезжают с собаками. В книгах они привозят кучу собак, особенно когда ищут пропавших детей.

– О, – сказала она. – А как же Нед?

– Нед? Он идиот. Он не придёт.

– Ты уверена? – сказала она. – Может, всё-таки подождём его? Как думаешь?

– Не знаю, – сказала я. Без Неда в моей душе образовалась пустота.

Собачье дыхание

Мы стали ждать. И ждали примерно минут десять. София выглядела встревоженной и кусала ногти. Я притворялась беззаботной, но на самом деле мне было плохо. Мне казалось, что у меня вырезали всё нутро.

Я не понимала почему. То есть я терпеть не могла Неда, без него нам было определённо лучше. Так почему же теперь, когда мы бросили его, мне казалось, что во мне проделали дыру?

– Нам нужно идти, – тихо сказала София. – Ты права, возможно, у Пинхеда найдутся другие собаки, ротвейлеры или ещё какие-нибудь.

– Ротвейлеры? – переспросила я.

– С большими зубами, – сказала София. – И агрессивные.

– Ты говоришь о собаках-убийцах?

София кивнула. Чем больше я узнавала о Пинхеде, тем лучше понимала, почему ей захотелось сбежать.

С каждым шагом, когда мы снова приближались к замку, мной всё больше овладевало ощущение, что нас схватят. Наверное, минут за двадцать я ни разу не перевела дыхания. По-настоящему.

От небольшого провала в стене – или слабого шанса на успех – нас теперь отделяла только окружавшая вход живая изгородь из высоких тисов.

– Вон там чёрная машина. Она принадлежит Вессон. – София присела рядом со мной на корточки, показывая на огромный полноприводный автомобиль с тонированными стёклами, припаркованный рядом с полицейскими машинами. – Как ты думаешь, у нас получится? – спросила она.

– Не знаю, но я не вижу другого способа выбраться отсюда.

Мы дождались, пока все уйдут с парковки. Я слышала, как вдали кто-то зовёт собак.

– Теперь пойдём, – сказала я, шагая вперёд.

Никто на меня не прыгнул. Никто нас не остановил. И мы оказались позади гигантской машины.

София открыла багажник, и я последовала за ней, хотя у меня сердце ушло в пятки. Машина была такой огромной, что мы легко уместились в багажнике, там было достаточно пространства для нас, и мы улеглись под чёрное напольное покрытие, засунув головы под край полки, хотя у нас не было никакой возможности проверить, на самом ли деле нас не видно.

– Это безумие, – сказала я.

– Здесь тепло, – сказала София. – И удобно. И здесь нет никаких тварей.

– Я пытаюсь вспомнить повесть, в которой герою приходится прятаться в машине злодея, но кроме «Тупика за буреломом» мне в голову ничего не приходит, а она заканчивается плохо, потому что машина срывается с обрыва вместе с героем. Он выжил, но ему пришлось переплывать реку и сражаться с медведем, и он потерял один палец на руке и свою подружку.

– Хмм, – промычала София.

Снаружи заскрипел гравий, и я прислушалась.

Вессон?

Я представила, как она открывает дверь и бросает в багажник свои ботинки. Высокие кожаные ботинки с шипами. Вдобавок ко всему на ней было чёрное кожаное пальто, доходящее до пола, и она держит в руках клюшки для гольфа или ружьё.

Или же она сначала посмотрит? Не удивят ли её странные бугры под ковриком? Не просунет ли она ружьё под край коврика, приподняв его, так что мы попадёмся, как мокрицы под бревном.

О нет, включились фары? Я не заметила. Сейчас нас зальёт резкий свет прожекторов? Или же у неё есть какая-то сигнализация, с помощью которой она узнает, что мы здесь? Может быть, она уже обнаружила нас.

И как мы будем выбираться отсюда?

– Возможно, Пинхед с ней, – прошептала София.

– Что? Я думала, он в Нью-Йорке.

София ничего не ответила, только протяжно вздохнула, а потом тихо всхлипнула и икнула.

– София? – прошептала я.

Она шмыгнула носом.

– У нас ничего не выйдет.

– Выйдет, – сказала я. – Нед наговорит им что-нибудь.

Я искренне верила в свои слова, но меня всё же волновало, где он сейчас. До сих пор в замке или вернулся в Брим?

София засмеялась сквозь слёзы.

ЩЁЛК.

Передняя дверь?

Но за этим звуком ничего не последовало.

Я старалась не дышать, но без воздуха рисковала просто задохнуться. Я тихо выдохнула и тихо вдохнула. В машине стояла абсолютная тишина. Ничего не двигалось. Разумеется, если бы Вессон залезла в машину, было бы какое-то движение? Конечно, София могла ошибиться, и, возможно, это не машина Вессон. Возможно, она принадлежала тому скучному и печальному типу из кабинета.

Теперь кто-то открывал багажник. Я лежала совершенно неподвижно. Если бы Вессон нашла меня, я умерла бы. То есть я притворилась бы, что умерла в её багажнике, но с таким же успехом я могла бы умереть от шока. Я добавила бы хлопот мисс Сэкбатт. Но, впрочем, это мог быть он – мясник, вышибала, тренер скаковых лошадей. Убийца? Пинхед. Возможно, он владел здесь гольф-клубом.

– Мне кажется, я уже проверял здесь, – раздался мужской голос. – О, и пёс идёт туда?

Собака? Какая собака? Потом я вспомнила: глупый терьер Вессон.

Что-то протопало по коврику на моей груди, выдавив из моих лёгких последние остатки воздуха.

– Отлично, парень, – сказал мужской голос.

Он определённо принадлежал не Пинхеду. Может быть, это говорил полицейский? Дверь захлопнулась. Собаке потребовалась доля секунды, чтобы найти нас под ковриком. И ещё две доли, чтобы начать облизывать мне лицо.

Когда Вессон забиралась на водительское место, машина качнулась, потом включился мотор, и она задрожала.

Я закрыла глаза и так плотно сжала губы, что ни одна амёба не проскользнула бы через них.

И вдруг мы на всей скорости дали задний ход, а через секунду рванули вперёд по дорожке. Пёс поджал лапы, но продолжил лизать мои щёки.

Выехав из замка и преодолев небольшой холм, машина набрала обороты, и я вообразила, что мы, должно быть, проезжаем мимо лесопилки, но Вессон притормозила, и минут десять мы раскачивались, как на качелях.

Пёс перестал облизывать мне лицо, зато он начал лизать мне шею.

– Кхе-кхе, – кашлянула я.

Я вдыхала тяжёлый запах мокрой собачьей шерсти, прикидывая, как долго я смогу это выдержать. Кроме собачьего запаха я ощущала резкую вонь от кроссовок. Вероятно, это были мои кроссовки.