— Хотите связаться с триадой, — проговорил он утвердительно. — Думаете, вам это нужно?

— У меня не осталось людей, чтобы ловить Вождя. Да и с ними шансов было маловато, если честно. А я слышал, что китайская мафия имеет с социалистами весьма прочные связи. И они будут становиться ещё прочнее, уж поверь. Хотя изначально триады были против них, теперь боссы разглядели свою выгоду. Вдобавок, они уже не так лояльны к императору Поднебесной: тот слишком рьяно взялся за борьбу с организованной преступностью.

— Значит, собираетесь их использовать?

— Скорее, рассчитываю на взаимовыгодное сотрудничество, — я налил себе ещё байцзю. — Твоё здоровье!

— И ваше, господин.

Чокнувшись, мы выпили. Я — всю чарку, а старик только половину. Самодисциплина и умеренность всегда были его кредо. Я бы тоже себя ограничивал, если б не мог выводить алкоголь и токсины из своего организма. Но сейчас я не торопился. Зачем? Вражеская атака отражена — можно и расслабиться.

— Надеюсь, наш новый знакомый — господин Ма — скоро вернётся в поместье, и я смогу с ним поговорить. Думаю, нам есть, что обсудить. Не просто же из благодарности он привёз меня сюда.

Я оказался прав. Утром во дворе приземлился вертолёт, из которого вышел глава триады в сопровождении нескольких «монахов». Он направился к дому, но примерно через час в мою дверь постучался один из охранников и сказал, что господин Ма приглашает меня на завтрак. Если я не возражаю. Я не возражал.

Меня проводили в большую комнату без мебели. Китаец, которого я спас во время землетрясения, сидел в центре на небольшой циновке. Другая предназначалась мне.

— Доброе утро, — проговорил господин Ма, указав на неё. — Предпочитаю традиционный завтрак. Если вы не против.

Я опустился на циновку. Между нами стоял маленький стол с крошеными ножками — практически поднос. На нём были расставлены кушанья и чайные принадлежности.

В углах комнаты замерли «монахи» в чёрных костюмах и белых рубашках. Они походили на статуи — настолько старательно делали вид, что их здесь нет.

— Прошу, берите всё, что захотите, — господин Ма налил себе и мне чай в маленькие керамические чашки. — Умеете пользоваться палочками?

— Да. У нас в России есть китайские рестораны.

— Так я и думал. В смысле — что вы из России. Это слышно по акценту. У меня очень чуткий слух. Я даже хотел стать в детстве музыкантом. Но не сложилось. Правда, играю на гуцине. Иногда. Этот инструмент похож на ваши гусли. Хотя, кажется, никто в России больше не играет на гуслях.

— Я таких не встречал, — ответил я, беря спаржу. — Спасибо за приглашение.

— Это мне нужно вас благодарить. Дважды. За спасение меня и за то, что помогли отразить атаку клана Нун. А я до сих пор не знаю вашего имени.

— Константин Белозёров.

Второй части фамилии мне не полагалось: её прибавляли только князья.

— Юн Ма, — китаец церемонно поклонился.

Пришлось ответить тем же.

— Будем знакомы, — он протянул руку, и я пожал её. — Вы играете на чём-нибудь, господин Белозёров?

— Нет. Разве что на нервах своих родственников.

— Поэтому вы здесь?

Я кивнул.

— Да, им надоело меня терпеть. Вот и сослали подальше. С глаз долой — из сердца вон. Хотя не думаю, что когда-либо занимал место в их сердцах.

— Понимаю. Значит, вы в Китае надолго?

— Думаю, да.

— Вам есть, чем заняться?

Судя по разговору, господин Ма не видел, что я ехал в посольской машине. Это хорошо. Смогу выдать себя за обычного изгнанника. Такое редкость, но случается. Ничего особенного нет в том, что род избавляется от мешающего члена семьи. Уверен, в Китае это тоже бывает.

— Пока нет. Хотел осмотреть достопримечательности, но теперь вряд ли получится.

— Да, от Пекина осталось меньше половины, — печально склонил голову господин Ма. — Но мы не унываем. Исчезая, старое освобождает место новому. Вы согласны?

Как эти слова похожи на то, о чём толкуют красные!

— Да, вполне. Свято место пусто не бывает.

— Мудрые слова, — кивнул мой собеседник. — Прошу, не стесняйтесь. Думаю, вы так же голодны, как и я. Со вчерашнего дня ничего не ел. Мне рассказали, что вы внесли этой ночью значительный вклад в поражение людей клана Нун. Откуда у вас такие мощные техники?

— От рождения. Сам не знаю, как так получилось.

Я поймал недоверчивый взгляд Ма. Конечно, он не поверил. Но если человек о чём-то не говорит, значит, у него есть причины. И не тому, кого я спас, меня допрашивать.

— Просто я удивлён, что ваш род изгнал человека с такими выдающимися способностями, — проговорил он, беря палочками рисовый шарик. — Вы могли бы занять место главы. Или ваши родственники ещё сильнее, чем вы?

Я пожал плечами.

— Не проверял. Мы привыкли подчиняться тем, кто старше.

Ха-ха! Ещё чего! Но пусть китаец думает так. Это он сможет принять.

Ма кивнул.

— Дисциплина, — сказал он. — Важнейшая вещь для процветания. Когда каждый на своём месте — что может быть лучше?

— Например, когда каждый занимает то место, которое заслуживает.

— Возможно. Интересная мысль. Но один человек почти никогда ничего не решает. Вы с этим, конечно, не согласитесь.

— Почему вы так думаете?

Китаец не ответил. Вместо этого принялся жевать рисовый колобок. Через пару минут, правда, снова заговорил:

— Вы уже знаете, что я — глава триады. Мне нужны маги. Особенно такие, как вы. Не уверен, что могу предлагать аристократу работу, но, если она вам нужна…

Он замолчал, давая мне возможность ответить.

— Вы хотите, чтобы я защищал поместье? Или убивал для триады?

— А что вы сами предпочитаете, господин Белозёров?

— Думаю, первое.

Китаец понимающе кивнул.

— Не хотите пачкать руки. Защита звучит поблагороднее, да?

Я пожал плечами.

— Меня выставили из родного дома и из страны, которой я верно служил. Не думаю, что я в том положении, чтобы привередничать. Убивать, защищая ваш дом, всё равно придётся. Прошедшая ночь тому доказательство. Но не хотелось бы делать это специально.

— Понимаю. Это приемлемо. Даже очень хорошо. По правде сказать, я вообще не особо рассчитывал, что вы согласитесь. Что ж, в таком случае добро пожаловать. Вы будете обеспечены всем необходимым. И получите достойную оплату, разумеется.

— Меня примут в триаду?

— Примут? Нет. К сожалению, членом триады может стать только чистокровный китаец. Это правило не нарушалось со дня основания первой триады. И не думаю, чтобы его изменили в обозримом будущем. Да вам это и не нужно. Ведь из братства выход только один — на кладбище. А вы вряд ли пожелаете связать с нами всю свою жизнь.

— Да, хотелось бы иметь некоторую свободу, — кивнул я.

— Как видите, это удобно и для вас, и для нас. Будете просто работать на триаду. Это не возбраняется. Просто наши дела и наши тайны останутся вам неизвестны.

— Очень хорошо, — лицемерно отозвался