- Логично...Значит, ходьбы. Ты идти-то в состоянии?

- Если нужно, то да.

- Еще бы не нужно...Из арбалета стрелять умеешь?

Она не ответила, но подарила мне такой насмешливый взгляд, что я понял - умеет.

- Забытый тракт, говоришь...А он хорошо забытый?

- Годами по нему никто не ездит.

- Устраивает. Ладно, пока отдыхай, а я мародерством займусь.

Шмонать трупы своих бывших товарищей - занятие на редкость неприятное, но что тут поделать - не до брезгливости - надо же привыкать к своему новому статусу в этом мире. Теперь я уж точно отлученный. А дорога предстоит дальняя, и есть, товарищи, такое мнение, что деньги и припасы в дороге ой-ой, как понадобятся.

У обоих егерей в общей сложности набралось около трех золотых, да парочка у Бораха. Хотя нам придется избегать оживленных мест, так что отсутствие денег не очень скажется. А припасы... Если пиров не закатывать, хватит дней на десять. Во фляжках егерей обнаружился местный ром - пойло, омерзительное на вкус, зато крепкое, как серная кислота, его я слил в одну флягу, вино перелил в другую, снял с Бораха пояс, пристегнул к нему с одной стороны фляжку с вином, с другой - длинный кинжал, протянул Гельде:

- Надевай.

Еще в число трофеев попал пятнистый егерский плащ, его я накинул на плечи ведьмы:

- И не скандализируй местное зверье.

- Какое еще зверье?

- Какое-какое... Двуногое вертикальное. Да, еще момент, - я вынул из поясной сумки ларец с Камнем, протянул ей - не оставлять же девчонку без защиты.

Она как ни в чем не бывало надела Камень на шею, провела по нему рукой и осведомилась:

- Выходим?

- Погоди, трубку выкурю... Копи Силу.

- А чего ее копить, вся со мной, - и спокойна, вернее, старается казаться спокойной. Черт, меня-то, по всему судя, живым брать не будут, а вот ее...

Неожиданно даже для себя я хриплым, севшим голосом выдавил:

- Вот что, родная... За мной сейчас охота пойдет, как за бешеным волком. Со мной тебе опасней, чем одной. Хочешь уйти - топай сразу.

- Ты чего? - неподдельно удивилась она. - Что мы - не прорвемся? А потом, я ж тебе говорила - деваться мне некуда.

- Ну, смотри... Потом не жалуйся. Я просто к тому, что ты, может, к себе в Побережные топи торопишься. Кстати, у тамошних, если что, отсидеться можно?

- С ума сошел?! Я же из-за тех колдунов вашим и попалась.

- И как же так вышло?

- А, не поверишь, - махнула она рукой и принялась рассказывать, сопровождая свою историю мимикой и жестами. Несмотря на ровный и более-менее спокойный голос, я видел, что иногда ее почти трясет.

Соли рассказа я как-то не уловил, но история весьма увлекательная... в ее исполнении. Честно говоря, я не столько слушал, сколько смотрел. И есть на что посмотреть - на Гельде просто глаз отдыхал после тех задастых и грудастых коров, которых иногда тайком протаскивали в Цитадель Ловчие и егеря. Симпатичное, кругленькое личико, носик чуть вздернутый, слегка кошачий разрез больших зеленых глаз, вьющиеся волосы до плеч отливают рыжиной... И вся она какая-то удивительно ладная, гибкая и крепенькая, как молодое яблочко, стройная, но не худышка... Я поспешно отогнал мысли о том, что слишком долго постился.

Надо вот о чем подумать: а как быть со знаком Ордена, медным обручем? С одной стороны - особая примета, много ли в этом мире верзил (под метр семьдесят) с орденскими знаками? И знак этот вызывает почтительный, но корыстный интерес а вот без него мы автоматически становимся законной добычей любого феодала, в чьи земли нас занесет. Правда, с помощью Силы можно отбиться без потерь, но тогда против нас будут мобилизованы все оказавшиеся поблизости орденцы.

Хотя, собствкенно, с чего я взял, что меня много народу в лицо может знать? Фотографию и стенды типа: "Их разыскивает..." здесь, по моим подсчетам, изобретут лет через пятьсот, не меньше. Ну да ладно, уже почти рассвело, туманом потянуло. Пора бы двигать. Только сначала докурю - когда еще придется?..

Докурив, я выбил трубку о каблук:

- Ладно, Гельда, извини, все это очень интересно, но давай я в следующий раз дослушаю. Драпать надо просто со страшной силой.

- Что, пошли? - таким тоном, словно речь идет о прогулке в ближайший парк.

- Ага, - я закинул на плечи мешок побольше. - Погоди секунду, - скрепя сердце и не без некоторой торжественности я предал огню свои наброски - не оставлять же врагу...

А медный обруч на лбу я решил не снимать. Какого черта, в конце концов? Официального уведомления об отлучении я покуда не получал!

Мы топали довольно долго какими-то оленьими тропами. Солнце стояло высоко, но в той чащобе, куда мы забрались, висел тенистый сырой полумрак. Хорошо, что хоть подлесок не густой... И к тому времени, как подоспеет погоня, росы не будет, а трава след не держит.

Петлять мы не петляли, шли быстро, как только возможно. Правда, когда вместо травы пошел мох, мне пришлось прыгать с коряги на корягу - своими шлепанцами на тройной подошве и с подковками я б там превосходнейшим образом наследил.

Еще где-то с полчаса мы шлепали вверх по течению ручья - чистого, прозрачного и, естественно, ледяного. Едва ли по нашему следу пустят собак, но осторожность еще пока никому не вредила. Ноги у меня после этого абсолютно закоченели, а уж каково Гельде, которая босиком шла, можно себе представить. Когда мы выбрались на сухое место, я, невзирая на протесты, растер ей ноги и заставил выпить глоток рому из фляжки, попутно рассказав о живущем в ручьях злом духе Катаре. Сам я тоже хлебнул - для профилактики. Но простуда как раз меня меньше всего беспокоила - у меня начала сильно кровить рана на ноге, штанина густо пропиталась кровью. Я, понося Дикса самыми скверными словами (про себя), уселся на землю и размотал тряпицу. Вот гадство, только воспаления не хватало! И так-то едва ползем... А навыкам целительства, даже на начальном уровне, Грентвиг меня не учил, уверяя, что мне на это жизни не хватит.

Мои тягостные раздумья прервала Гельда:

- Ну кто так делает? Дай сюда.

- Ну на, - я протянул ей ногу. Она наморщила лобик, что-то поприкидывала в уме, а потом начала водить своим Камнем над раной и не то бормотать, не то напевать. Я сосредоточено занялся своей трубкой, стараясь не обращать внимания на боль, ставшую жгучей. А потом она утихла.

- Все, забирай свою ногу.

Я ошалело уставился на рану, но никакой раны не обнаружил. Там, где полагалось быть разрезу сантиметра в полтора глубиной, остался только розоватый шрам.

- Ты что - целительница?! С этого и надо было начинать.

- А что я тебе там, на поляне, по-твоему, втолковывала битый час? - возмутилась она.