особого восторга по отношению к некромантам и, если бы не слишком высокие ставки в начатой игре, не опустился бы до общения с этой мразью. Но Сиваш был уверен: иногда ради блага своей "нежизни" и своего рода вампирам приходится совершать неприятные поступки, перешагивать через собственные желания или предпочтения. Если для достижения великой цели некоторые вампиры сумели пойти на союз с людьми против богов Хаоса, то и он, Сиваш, сможет объединить усилия с Дораном. Временное соглашение с некромантом не из великих составляло лишь небольшую часть далеко идущих замыслов вампира. Он просто использовал Дорана, играя на его тщеславии, изображал раболепие, а сам заставлял некроманта действовать в своих интересах.

— Все идёт по плану. Орки готовы обрушиться на гномов и уничтожить их.

— Хорошо. Я получу ни с чем не сравнимое удовольствие, зная, что мертвые гномы присоединятся к моей армии, вместе с этими дикарями.

— Я тоже, — совершенно искренне согласился Сиваш, однако его представление об этом слегка отличалось от грез некроманта.

Доран фон Нульн оказался весьма полезным союзником, поскольку они оба страстно желали избавить мир от гномов и захватить власть в землях баронов. Но как только война закончится и люди сгинут, придет пора и самому Дорану покинуть этот мир.

— Чем скорее исполнится наш замысел, тем лучше! Прощай, вампир!

Он забрался в ветхую хижину гнома, единственную уцелевшую после налёта орков. Жалкое зрелище… Матрас не толще краюхи хлеба, вместо замка это подобие жилища, одно прикосновение к которому вызывало отвращение у благородного аристократа. Поэтому Сиваш старался не заходить туда, до тех пор, пока солнце не взойдет и солнечный свет не становился совсем уж невыносимым. Крупная крыса юркнула в прогрызенную в стене дыру, заслышав шум его шагов.

Сиваш вздохнул бы, если бы смог, покоряясь безысходности. Помимо общение с нижайшим его больше всего мучил тон, сопровождавший появление некроманта. Ведь нет ничего хуже прислуживать некроманту, тому, кто должен служить вампиру, вести его армии, а иногда и стать едой. Ведь именно вампиры чаще всего обучали темным знаниям этих безумцев, ввергая их в ещё большее безумие скверны Нагаша — если конечно не убивали, высасывая желанную всеми вампирами кровь. Однако, этот некромант владел знаниями запретных фолиантов имел достаточно сил для своих темных заклятий, а Сиваш… Сиваш лишился слишком многого. Но ради власти и силы, ради возможности отвоевать Музильон, ради мести, стоило потерпеть.

Меровеш был крайне кровавым властителем и безумцем как принято в Музильоне(Земле отчаяния), разрушающемся портовом городе, окружённом зловонным болотами, равнинами и трясинами реки Грисмери. Земля, которую избегает вся Бретония. Долгое время никто не подозревал, какое проклятие постигло доблестного графа. Все это время Сиваш был рядом и видел как его дядя сходил с ума охваченный странным недугом…

Вампир не знает старости. Со временем его могущество только возрастает: он становится всё сильнее и быстрее, пока не начинает разрывать человека пополам и обгонять ветер. Сверхъестественные способности тоже усиливаются, хотя их направленность может различаться. Одни учатся повелевать животными, такими как волки и нетопыри, и даже принимать их облик, другие преуспевают на поприще некромантии, а третьи обретают гипнотический талант, одним взглядом подчиняя смертных своей воле.

После того как Кровавый поцелуй коснулся и Сиваша, а его тело навсегда перестало дышать, он обрёл способность повелевать умами, развращать казалось бы даже самые здравые головы. И если бы не безумная кровожадность Меровеша, со временем они правили бы всей Бретонией, а возможно и большим…

С древнейших времен вампиры были проклятием всего живого. Не был исключением и нечестивый род фон Карштайнов, правивший мрачной Сильванией. Не оставляя попыток подчинить себе людей, лорды этого рода снова и снова собирали огромные армии нежити. Честолюбивые некроманты, бесчисленные зомби, безмолвные скелеты, зловонные упыри и свирепые варгульфы — это лишь немногие из кошмарных тварей, которых способен призвать и подчинить высший вампир.

Но теперь он должен направлять этого верзилу, безмозглого орка дикаря остатками своих гипнотических сил. Пусть так или иначе ему это удавалось, но чтобы вбить в тупую башку этого Орги хоть какое-то решение, требовалось время и множество терпения. Но постепенно, даже эта тварь научилась элементарной магии и теперь темная энергия "Вааагх" и знания Нагаша ведут целую орду Зеленокожих мясников. Пусть изначально они пляшут под дудку некроманта, но вскоре, при должном положении дел, неумолимая орда орков и мертвых двинется в земли Музильона. Во главе истинного повелителя мертвых и будущего короля Бретонии.

И к тому же:

«Порой удар в спину — не подлость, а необходимая мера»…

Довольный и отчасти гордый собою Сиваш выглянул из хижины, дабы взглянуть на сумеречное небо. Да, закат сегодня на славу. Это отличный повод насытиться вдоволь.

А сейчас, настало время решить ряд дел и восполнить увядающую силу. Питаться кровью орка, значит добровольно напиться яда, поэтому выбирать особо не приходилось. Сиваш открыл двери коморки и оттуда раздался писк, который на самом деле был криком ужаса связанных женщин гномов…

* * *

Кто сказал, что некроманты безумцы? Кто сказал, что желание править и иметь неограниченную власть безумнее повадок других властителей? Каждый стремится подчинить себе других, не особо выбирая методы и то, сколько крови будет пролито ради своих амбиций. Темболее, что многие из них и без того владеют огромными силами, а Доран всего добился сам. Ему не нужны безграничные страдания живых, лишь беспрекословное верное подчинение.

Некроманты, из тех, кто изучает магические искусства, несут самое тяжёлое проклятие, ибо они обменяли человечность на умение поднимать мёртвых и повелевать ими в войнах с живущими — именно так их представляет инквизиция Империи людей.

Обычно именно люди, а не расы-долгожители, погружаются в изучение некромантии. Возможно потому, что у эльфов столь долгая продолжительность жизни, они не считают нужным продлевать её не природными методами. Гномы не имеют склонности к магии, не говоря уже о жажде осквернять почтённых мертвецов. Орки и гоблины мало задумываются о собственной смертности и не боятся смерти так, как люди. Большинство скавенов тоже слишком заняты собственным торопливым следованием пути Рогатой Крысы. Поэтому обычно только лишь люди становятся на путь, который приведёт их либо к особенно ужасному виду вечной жизни, либо к вечному проклятию. Эти отдельные личности изначально не обязательно злы. Некоторые могут жаждать знания ради знания, другие могут стремиться к бессмертию или тому, чтобы продлить жизнь тем, кого любят. В любом случае, нечто на их неестественном пути неизменно ведёт их к более тёмной дороге. Возможно, это ужас и отвращение, которые окружающие чувствуют по отношению к ним, или,