— На полу, так на полу! — перебивает его Маша — Я сейчас скажу Тиму он принесет вам матрас и все необходимое.

Пройдя в комнату и закрыв дверь, хочу громко выругаться, но вовремя себя останавливаю. Дом полон детей.

— Сейчас принесут матрас сделаем вид, что довольны, а потом на кровать вместе ляжем, — рассказываю план действий Еве.

— Нет, — произносит Ева, глядя на кровать — Я с тобой не лягу! Спи на матрасе!

— Пфф, нет! — заявляю я и пристраиваю чемоданы у кресла.

— Тогда на матрас лягу я! — угрожает Мицкевич, скрестив руки на груди.

— Отлично! — произношу я. — Ванная там! — показываю пальцем на противоположный конец небольшой спальни.

Пока Ева в ванной переодевалась в черную пижаму, состоящую из штанов и майки, я успел поболтать немного с Тимом, расстелить Еве матрас и конечно же переодеться сам. А точнее раздеться до боксеров. Запрыгнув в кровать, стал ждать Еву.

Скромно поправляя свою пижаму она дошла до матраса и легла на него, буркнув:

— Спокойно ноги!

А у меня глаза на лоб полезли. Это надо же такую пижаму надеть? Кто сейчас такую носит? А как же мини-шортики? Топики? Где торчащие соски? А?

А ей как назло идет!

Размечтался ты, Кирилл! Размечтался!

Думал соблазнишь ее, а нет…

Сам этого не хочешь!

Боишься?

Боишься, что исчезнет этот ангельский цветок, что только что вышел из ванной.

Знаешь, ведь, что испортишь ее своими ручонками.

Или наконец мозги на место встали и понял, что не все девушки хотят быть с тобой?

И ты не всем готов ломать жизнь?

Бред!

Это все ее пижама!

Пижама Антисекс!

— Сладких снов, сладкая! — поддразнил ее.

— Спи уже. И так без сладкого на ночь остался! — огрызнулась Мицкевич в ответ.

Несколько часов воротился в кровати пытаясь уснуть. Пересчитал всех овец, крутился туда-сюда и все никак.

И лишь потом понял, что не дает мне уснуть!

Ева, мать ее, с ее дурацкими принципами!

Сложно со мной было лечь?

Нет, блин, Гордая!

Тьфу на ее гордость!

Ненормальная!

Ворча подошел к ней, взял на руки и перенес на кровать. К счастью, она не проснулась, и я не получил очередную пощечину.

Положил ее на холодную подушку, накрыл одеялом и лег по другую сторону, укрывшись этим же одеялом.

И почему не взял то, которым Ева укрывалась… Фиг его знает.

Хотя я убеждал себя, что так теплее!

Да, мать его! Теплее! Когда спим с открытым окном!

Логика!

Вдохнул аромат Евы и уткнув нос в ее плечо, стал медленно погружаться в сон.

А Ева пахнет очень вкусно. Нет намека ни на какие духи. Лишь ее запах. Сладкий и мягкий. Манящим и притягательным!

Ева, мать ее, с ее принципами и крышесносным ароматом!

Ты хоть понимаешь, что может быть дальше?

Нет?

Вот и я не понимаю…

И я бл*ть не готов!

Ева

Утром просыпаюсь от того, что моя пятая точка прижата к чему-то очень горячему и мягкому.

Когда-то мы с бабушкой приютили котёнка и он любил спать в ногах или под самой попой. Так по ощущениям сейчас то же самое. Только этот кот лысый и огромный.

Открываю глаза и понимаю, что лежу не на матрасе, это раз. И не одна, это два. Разворачиваются к источнику тепла и мягкости, дабы убедиться, что мои мысли верны.

И они верны!

С*ка.

Вытянув руки вперёд сталкиваю Воронцова с кровати. Ибо нефиг!

— А-а-а! — кричит Кирилл, как только его тушка касается пола со смачным таким звуком.

Что-то стыдно мне вдруг стало.

А может зря?

Нет! Не зря! Заслужил!

— Ты охренела? — орёт на меня и встаёт — Какого черта ты творишь?

— Такого! — кричу ему в ответ — Я же сказала, что спать с тобой в одной кровати не буду!

— Какая к черту разница? — шипит он. — Я вообще не знаю, как ты в моей кровати оказалась!

— Я… да, я… да, ты… — пытаюсь, что-то ему сказать, но все без толку.

Опять этот дурацкий лунатизм!

Ну почему сейчас?

Почему сейчас, когда я с Воронцовым?

— Прости, — виновато отвожу глаза.

— Я в ванную. Ты со мной? — спрашивает меня заржав и пощеголяв в ванную в одних… боксерах.

— Что? Нет! Конечно же, нет! — пищу в ответ — И ты голый…

— Я? — осматривает себя — Вроде как нет… Или боксеры для тебя не одежда? В таком случае могу и их снять. Всё равно разницы никакой… и так и так голый, — последнее слово выделяет.

Схватив быстро подушку, швыряю в него. Она попадает ему в ногу, но никаких увечий не наносит. К сожалению. Лучше бы по башке попала, может прибавилось бы там чего-то.

Ага, конечно!

Чтоб прибавить я, надо иметь там хоть что-то кроме баб.

— Идиот! — кричу.

— Вонючка! — произносит Воронцова и скрывается в ванной.

Позер!

Имбецил!

Кретин!

В дверь кто-то тихо стучит и без разрешения входит. На пороге стоит маленькая девочка лет шести-семи, с красивым колоском на темноволосой голове.

— Привет, — говорит она и пройдя в комнату садится на кресло — Я Ксюша.

— Я Ева, — произношу и приглаживаю волосы рукой.

— Знаю, — произносит она, глядя на ванную — Он там?

— Да, — отвечаю растерянно.

Кто она вообще?

— Отлично, — говорит она и улыбается — Мама все рассказала поэтому я тут.

— Мама?

— Ну, мама Маша, — закатывает глаза — Короткая стрижка и строит из себя бизнес-леди.

— Ты дочь Марии Сергеевны, — догадываюсь я.

— Конечно, — пораженно смотрит на меня — Ты разве не видишь, как мы похожи. Мы же как близняшки. Только я моложе и красивее. Так Кир говорит. Я усовершенствованная копия мамы.