Троллейбус наконец добрался до площади Маяковского. Анна Яковлевна вышла на улицу и зашагала в сторону Каретного переулка. В этот дом она всегда входила с щемящим сердцем. Здесь она была единственный раз в жизни счастлива с мужчиной. Тут прошли ее самые светлые и самые трагические минуты. Табаровская набрала код и вошла в подъезд.

Элеонора открыла ей дверь и, кивнув, ушла в гостиную. Анна Яковлевна сняла туфли, нашла тапочки, которые за много лет считала своими, и проследовала за хозяйкой. С тех далеких времен, когда Анна Яковлевна молоденькой девушкой впервые переступила порог, квартира сильно изменилась. По настоянию Элеоноры Ивановны, Натан сменил мебель, сделал банальный евроремонт и жилье свою индивидуальность безвозвратно утратило. Теперь все тут скорее напоминало шикарный номер в отеле, нежели обитель живого человека. И лишь фотографии и часть заморских вещиц напоминали о былом.

– О нем ничего нового? – Спросила Анна Яковлевна, присаживаясь на краешек кресла. Супруга Натана сидела за журнальным столиком и раскладывала пасьянс.

– А что может быть нового? – Без особого выражения поинтересовалась она.

– Эти бандиты не проявились?

– Зачем я им нужна? – Удивилась Элеонора Ивановна. Им нужны деньги, а у меня их нет.

– Почему же ты тогда не пришла в офис? Я думала, что ты нашла эти проклятые доллары сама. – Анна Яковлевна резко встала и подошла к журнальному столику.

– Я нашла?! Нашла полмиллиона? – Переспросила Элеонора и расхохоталась.

– Почему ты смеешься? – В ужасе отшатнулась Табаровская.

– Фамилия у меня по мужу Веселая, вот и смеюсь. – Ответила она и сразу сделалась такая же равнодушная, как и прежде.

– Они не набрали всей суммы. – Сказала Анна Яковлевна шепотом.

– Конечно, нет. Кто же даст все свои деньги. – Спокойно согласилась Елеонора Ивановна.

– Его же убьют! – Воскликнула Табаровская. Спокойствие супруги Натана Марковича ее пугало.

– Не думаю. Наверное, он, как всегда, выкрутится. Хотя, может, и убьют…

– Ты понимаешь, что говоришь!? Ты же его жена. – Анна Яковлевна совсем растерялась.

– Ну и что, жена? У меня есть триста долларов на еду до конца недели. Эти деньги я могу отдать, хотя сидеть голодной мне бы не хотелось. А больше у меня нет. – Усмехнулась Элеонора Ивановна.

– У тебя есть сбережения, драгоценности! Есть квартира Вики, наконец. – Недоумевала Анна Яковлевна.

– Ты что, дура!? Какие сбережения? Натан покупал мне шмотки и кормил. А квартиру Вики я и не подумаю продавать. Во-первых, она стоит тысяч пятьдесят, а потом, где же молодые будут жить? У меня на голове? Нет уж, изволь. – Элеонора Ивановна смешала карты и встала:

– Чаю хочешь?

– Хочу. – Вырвалось у Таборовской.

– Тогда хромай на кухню. Я тоже попью. В горле пересохло. И не порти мне настроение. Мне и так тошно. Портниха взялась переделать мою каракулевую шубу и испортила.

Анна Яковлевна перешла в кухню. Усевшись за стол, она во все глаза стала смотреть на Элеонору Ивановну. Хозяйка в атласном халате, причесанная и ухоженная, вовсе не напоминала женщину, у которой похитили мужа. Табаровская ожидала чего угодно, но не такого невозмутимого спокойствия.

– Тебе это все равно? – Прошептала она.

– Мне? Не знаю. Я от него отвыкла. Я уже не помню, когда видела мужа дома. Он всем все делает и для всех хорош, а у меня мужа давно нет. Теперь у меня его похитили бандиты, до этого похитили друзья. Вот пусть они между собой и разбираются. – Элеонора Ивановна открыла холодильник и стала выставлять на стол баночки с икрой, тарелки с сыром и бужениной.

– Тебе чай с молоком или лимоном? – Поинтересовалась она у гостьи.

– Да. – Ответила Табаровская.

– С чем да? С лимоном да? Или с молоком да? – Переспросила хозяйка.

– С лимоном.

Элеонора Николаевна разлила чай и подвинула чашку Табаровской. В это время хлопнула дверь и на кухню вбежала Лика. Глаза дочери Натана покраснели и она терла их платком.

– Что случилось, девочка? – Спросила мать. И Анна Яковлевна впервые за этот день услышала в голосе Элеоноры человеческую ноту.

– Мы поссорились с Костей. – Всхлипывая, сообщила молодая женщина.

– Уже? – Элеонора тут же успокоилась: – Ну это понятно. Костя женился не на тебе, а на твоем папочке, а того нет, и любящий муж раздосадован.

– Мама! Как ты можешь!? – Воскликнула Лика и разрыдалась.

– Не волнуйся, вернется Натан, и вы сразу помиритесь. А если твоего папочку укокошат бандиты, останешься без папы и мужа. Но мы проживем. Поэтому, утри сопли и садись пить чай.

– Что ты говоришь дочери!? – Возмутилась Анна Яковлевна и обняв Лику, прижала ее головку к себе.

– Вот и повойте вместе. А я, пожалуй, возьму чай и пойду еще раз брошу карты. Раскладываю пасьянс «Истерика». Вдруг на второй раз получится. В первый раз ты мне, Анька, помешала.

Анна Яковлевна вскочила из-за стола и направилась к выходу. Уже у лифта она заметила, что забыла надеть туфли, и стоит в тапочках. Элеонора открыла, поглядела на ноги Таборовской и улыбнулась: – Решила допить чай с лимоном?

– Какая ты бездушная. – Прошептала Анна и, надев туфли, побежала вниз по лестнице.

– Ну и дура. – Беззлобно бросила ей вслед супруга Натана Марковича Веселого и резко захлопнула дверь.

* * *

Сазонов вышел из офиса минут через двадцать и очень внимательно огляделся. Ерожин понял, что его «Сааб» не остался незамеченным. «Осторожный дядя», – подумал сыщик и стал размышлять, как продолжать наблюдение? При таком обостренном интересе заместителя Натана Марковича к окружающему миру, вести наблюдение за подопечным в одиночку будет не просто. Тем временем Сазонов быстро зашагал по улице в сторону Таганки. Подполковник выдержал минуты три и медленно поехал следом. Через квартал Владимир Игнатович свернул во двор. Ерожин выскочил из машины и пешком последовал за ним. Приходилось держать дистанцию и пользоваться любым подходящим прикрытием. Дать Сазонову обнаружить свою персону Ерожин не мог. Заместитель директора вышел на параллельную Большую Коммунистическую, постоял, явно изучая, нет ли хвоста, и поднял руку. К нему подкатил полугрузовая «Газель», и Сазонов уселся в кабину.

«Снова прихватил левака» – Решил Петр Григорьевич и, дождавшись, когда «Газель» отъехала метров на двадцать, тоже вышел на проезжую часть с поднятой рукой. Старенькая «Шестерка» остановилась уже после того, как «Газель» с Сазоновым скрылась из виду.

– Дуй вперед, мне надо последить за одной машинкой. – Приказал Ерожин и вынул из кармана удостоверение подполковника милиции, предварительно вложив в него пятьсот рублей одной купюрой. Сухой водитель неопределенного возраста, лицом напоминающий потертую перчатку, хмыкнул и газанул с места. «Газель» удалось нагнать на самом выезде на Таганскую площадь у светофора. На круговом разъезде площади владелец «шестерки» чуть не упустил Сазонова. Сыщику очень хотелось сесть за руль самому, но он сдержался. «Газель» вырулила на Садовое кольцо и двинула в сторону трех вокзалов. Левак Ерожина оказался вовсе не таким бестолковым, как предположил подполковник. Он довольно быстро сел на хвост «Газели» да еще держался вполне профессионально, не приближаясь к объекту ближе чем на расстояние трех-пяти машин.