государства взялись конкурировать и душить друг друга, несмотря на смерть сотен тысяч людей. Здесь как нельзя кстати слова К. Маркса, говорившего, что не существует такой подлости, на которую не пошел бы капиталист ради 300 % прибыли! Или Д. Сороса, заявившего в одном из интервью: «Я зарабатываю деньги и никогда не буду оглядываться на социальные последствия своих действий».

Еще одна проблема заключается в том, что в контексте либерализма человек трактуется как исключительно индивидуалистическое существо. Социальная природа человека, то есть тенденция к объединению, принятию «другого» и как минимум желанию понять «чужого», всячески подавляется. В результате мы наблюдаем экспансию эгоцентризма и непризнание прав «другого», не говоря уже о «чужом». В таких условиях права существуют только для избранных людей или народов (что коренным образом нарушает все мыслимые демократические принципы) и вообще представляют собой исключительно инструмент политической (чаще геополитической) манипуляции. Российский исследователь Анатолий Френкин очень точно заметил: «Гегемония либерализма привела к его вырождению в либертаризм, к абсолютизации индивидуализма, атомизации и фрагментаризации общества, что в свою очередь обусловило внутреннюю эрозию общества, его распад, «кризис культуры». Жизнь лишается иного смысла, кроме удовлетворения потребностей. Философией существования становится гедонизм». История нашей цивилизация свидетельствует: на гедонистическом фундаменте здание этики долго не простоит. Человек в таких условиях, по выражению Г. Маркузе, становится «одномерным», он скользит блуждающим взглядом по ярким витринам супермаркетов, и ничто его больше не привлекает, он пресыщен, он на пути к распаду.

Единственный выход из сегодняшних проблем — переход в другое смысловое пространство. Попробуем тезисно определить его черты.

— Переход от потребительских отношений к новым конструктивным отношениям взаимной ответственности и поддержки.

— Следование потоку эволюции, так или иначе подталкивающих нас к объединению.

— Проявление воли как осознанности, освобождение от навязанных моделей поведения.

— Мышление в категории «мы», а не «я».

По большому счету, в условиях, когда воля у большинства призрачна, следование этим принципам требует минимальных усилий. Однако маленький шаг каждого человека способен стать скачком для человечества.

За всю свою историю мы не придумали ни одного достаточно хорошего рецепта единения. Культура, традиции, идеология действенны в достаточно четких границах (община, социальная группа, народ, нация), но не способна объединить все человечество. Небезызвестный теоретик «конца истории» Ф. Фукуяма в одной из своих работ отмечал, что «в условиях современного мира, где никакое сообщество людей не существует изолированно от других, для мирного сосуществования культур некоторая общая система ценностей просто необходима».

И здесь настал момент завершить наши рассуждения неглубоким погружением в такое противоречивое понятие, как «общечеловеческие ценности». Уже упомянутому Ж. Сартру принадлежат слова: «У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её как может». Эта пустота (или же «тошнота») — единственное, что объединяет всех людей. Согласитесь, для истинного единства нужно что-то большее.

Как мы уже выяснили, «основные идеалы» невозможно установить насильно. Они могут быть приняты человечеством только в том случае, если все народы согласятся с ним. Для этого идеалы не должны противоречить традициям народов. И смеем предположить, у Основания есть все шансы стать именно такими идеалами. В конце концов, оно позволяет прийти к постоянному и прочному равенству, общечеловеческому.

Основание — это, повторимся, и есть те самые «общечеловеческие ценности». Они отличаются тем, что их содержание выходит за рамки конкретного места — времени, являясь инвариантным по отношению ко всем культурным традициям. Общечеловеческие ценности, описанные в Основании, в отличие от конкретных культурных систем ценностей, представляют собой теоретический конструкт, спектр отношения к которому колеблется от полного приятия до полного отрицания.

Сегодня принято утверждать, что никаких общечеловеческих ценностей не существует. Вместе с тем, мы располагаем артефактами, свидетельствующими о естественном и априорном их существовании. По большому счету, они заложены в каждой культуре, каждой религии в виде морали. И если собрать эти артефакты воедино, то можно обнаружить, что секрет выхода из глобального кризиса все-таки есть. Он не популярен. И не может быть таковым, в силу того, что доступен людям, пребывающим в ином смысловом пространстве, о чем мы говорили выше.

Подавляющее большинство людей никогда не берет на себя ответственность за ситуацию, перекладывает ее то на бога, то на других людей или обстоятельства. Ответственность, или проявление воли, следовательно, осознанное проживание жизни — удел Настоящего человека. И быть им — единственный выход из ситуации бесконечных кризисов и беспросветных тупиков.

Только мы способны изменить нашу жизнь. Никто этого не сделает за нас.

Глава 6 Сценарии будущего

Наша современность, метафорично именуемая Liquid modernity — текучая модерность, или текучая современность, — подобно жидкой субстанции не способна сохранять свое состояние надолго. Она меняется под воздействием малейших сил. Иными словами, в нашей современности нет ничего постоянного, в ней все временно. Например, сегодня политики могут часами говорить о мире, а уже завтра угрожают другу другу ядерными ракетами. Мы являемся свидетелями постоянных перемен, порой внезапных и шокирующих. По выражению социального теоретика Зигмунда Баумана, которому и принадлежит приведенная дефиниционистская метафора, рекомендуемая жизненная стратегия сейчас — гибкость и подозрение ко всем долговременным обязательствам, — «… не проявление лояльности к чему-либо, какому-либо способу жизни, какой-либо идее, так как и идеи тоже изменяются из года в год. Единственным постоянным аспектом, атрибутом нашей действительности является непостоянность, единственной уверенностью, какой мы обладаем наверняка, является неуверенность». Быть сверхгибким — вот, пожалуй, достойный лозунг для двадцатых годов нового тысячелетия. В таких условиях утверждать что-то о будущем нелепо. Любой прогноз, кажущийся абсолютно точным, основанным на верифицированных данных, рискует очень быстро устареть и вызвать лишь снисходительную улыбку, если не горькую усмешку читателя. Сегодня мы можем с уверенностью утверждать, что важнейшие события XX и XXI веков были непредвиденными. Пытаться предсказать изменения в гиперхаосе — вообще дело неблагодарное. Тем не менее, мы предпримем эту безуспешную попытку.

Итак, подойдя к этой главе, мы имеем достаточно данных для того, чтобы вывести пусть не детальное, но все же вполне приемлемое для дальнейшего обсуждения в контексте нашего исследования очертание будущего. Я не сторонник апокалиптических прогнозов и не имею никаких провидческих способностей. Тем не менее, интуитивное чувствование направления прогресса подсказывает, что будущее, не такое отдаленное, как совсем недавно казалось, остро поставит перед нами один вопрос: человеческое или постчеловеческое? В трангуманистических концепциях, неимоверно популярных сейчас и так же нещадно критикуемых, содержится много достойных применений идей. Тот же биохакинг позволил бы нам качественно изменить собственную жизнь, избавиться от наследственных болезней, продлить годы существования и так далее — перспективы головокружительные. Возможно, сама мысль отказаться от нашей биологической основы в пользу