Следующие полчаса прошли так, как будто меня вообще не существовало в природе. Эймори и Вилли сидели, склонив друг к другу головы, и тихо ворковали все то время, пока я расправлялся с тремя мартини. Вскоре я перестал посматривать на них и угрюмо уставился на стенную роспись, изображавшую перепуганного сатира, преследуемого пылкой нимфой. Я изучал ее сюжеты, лениво размышляя о том, имел ли художник, намалевавший все это, комплекс матери, как вдруг почувствовал прикосновение к своему локтю.

— Вы выглядите просто как Бенедикт Арнольд в момент, когда все остальные приносят клятву верности, — насмешливо пропела над моим ухом Хло.

Я повернул голову и открыл было рот, чтобы изречь что-нибудь по-настоящему остроумное, да так и застыл не в силах выдавить из себя ни звука. Как она была одета!..

Белое платье из хлопка, по идее предназначенное олицетворять целомудренную скромность, на ней таковым совершенно не являлось. Одно его вызывающее декольте делало наряд Вилли, по сравнению с этим, невиннее лилии. Под таким произведением портняжного искусства тело Хло казалось трепещущим и излучало флюиды вожделения и всего, что с оным связано.

— Котик, по-моему, откусил свой язычок? — иронически осведомилась Хло.

— Полагаете, Хло, что здоровое соревнование требует выпячивания всего лучшего в вас? — с обидой парировал я.

— Что оно и делает... — самодовольно констатировала ома. — Предлагаю поскорее перейти от бесцельного созерцания парочки на кушетке к просмотру этого же шоу по пути. — Впервые Хло искренне улыбнулась мне. — Давайте-ка лучше так: я — Хло, а ты — Рик. Сегодня вечером мы либо станем друзьями, либо ужасно одинокими.

— Я рассмотрю эту проблему, — пообещал я.

— А теперь серьезно... — Фиалковые глаза пристально поглядели на меня. — То, что ты говорил о Леоле, было правдой? Она действительно счастлива с Эммануэлем?

— Вне всякого сомнения, — охотно подтвердил я. — По его приглашению я провел на яхте около суток. В процессе бесед с Леолой у меня сложилось впечатление, что ей вовсе не нравилась роль разыскиваемой... Но она была достаточно деликатна. Суть сказанного ею звучала, в общем, так: “Передайте Виктору, чтобы он наконец повзрослел и прекратил заботиться о моих делах”.

— Что ж, рада слышать это. Благодарю тебя. — Хло повернулась к кушетке и слегка повысила голос:

— Мы умираем от голода! Это твоя идея, Виктор, так что приступай к выполнению обязанностей хозяина!

Виктор Эймори привез нас в один из изысканнейших ресторанов, где его экспансивно приветствовал метрдотель. Он проводил нас в укромный альков — подальше от “селян”. То есть людей, которым хотя и позволено платить непомерные цены, но все же отведена достаточно низкая ступень в табели о рангах на тотемном шесте Голливуда. Имеются в виду лоботрясы вроде всяких там адвокатов, врачей и университетских профессоров, например.

Виктор заботливо рассадил нас за столиком, поместив девушек в центре. Вилли, разумеется, оказалась рядом с ним. Затем он заказал три мартини, кока-колу и занялся меню. При этом гигантские размеры папки с листочком меню надежно укрыли его и Вилли от наших нескромных взоров.

— Я же говорила, — Хло с усмешкой повернулась ко мне, — либо мы станем друзьями, либо проведем ночь в одиночестве.

— Для парня, который никак не может отделаться от воспоминаний о разведенной жене, Эймори на удивление быстро выздоравливает, когда на его орбите появляется новая хорошенькая мордочка, — заметил я.

— Ну, это не первая и не последняя. Они для него просто некая психологическая страховка. Не забывай, он ведь великий киногерой и должен доказать свою неотразимость любой появившейся в радиусе его досягаемости женщине. Иногда новая мордашка удерживается возле него целую неделю. Но после этого мысли о Леоле вновь начинают изнутри точить его скудные мозги. Отказаться от нее — для Виктора слишком трудная задача, он все еще не верит или неспособен поверить, что она просто не хочет его.

— Ее роковой шарм на меня не подействовал, — в полном соответствии с истиной заметил я.

Хло бросила мимолетный взгляд на Вилли, которая погрузилась в исследование меню. Затем обратилась ко мне с лукавым блеском в глазах:

— Это потому, что ты еще не вышел из подросткового возраста, Рик. Когда немного повзрослеешь, начнешь отдавать должное таким женщинам, как Леола. Она обладает не только привлекательным личиком и соблазнительным телом, но и во всех других отношениях — настоящая женщина. Способная хранить преданность, с твердым характером и недюжинным мужеством. Эта женщина готова пожертвовать всем, включая себя, ради любви. — Хло запнулась и слегка покраснела. Лицо ее расцвело смущенной улыбкой. — Попытайся понять!.. Не уверена, что до тебя дошло...

— Эй, люди! — Эймори отложил меню. — Что будете есть? Вилли еще продирается сквозь дебри меню, но я уже остановился на ростбифе.

— Звучит заманчиво, — быстро согласился я.

— Салат с домашним сыром. — Хло сладко улыбнулась Вилли. — Надеюсь, он не испортит твою фигуру? Широко распахнув глаза, Вилли вернула ей улыбку.

— Еда никогда не сказывается на моем весе. — В ее голосе явственно слышалось злорадное удовлетворение. — Наверное, с такой проблемой часто приходится встречаться постаревшим женщинам, ведь правда?

— Выпьем! — поспешно вмешался Эймори. — За очаровательную Леолу! И пожелаем ее прелестной жестянке не слишком загореть в Каннах!

— Ты, как всегда, вульгарен, Виктор, — сквозь зубы процедила Хло. — Но пока еще не совсем пьян, ты способен говорить членораздельно.

— Скажите, — невинно спросила у него Вилли, — что такое “жестянка”?

— Ты на ней сидишь, дражайшая! — осклабился Эймори.

— О! — Вилли негромко захихикала. — Я посвящу вас в страшную тайну... Моя “жестянка” загорела и отличается прелестным теплым тоном.

— Как же ты могла узнать об этом? — Он наклонился к ней, глаза его опять остекленели.

— Да смотрелась в зеркало, неприличный вы человек! — Вилли снова захихикала и повернулась спиной, чтобы Виктор мог получше рассмотреть ее.

— Да скажите же хоть что-нибудь, Рик! — возмущенно потребовала Хло. — До сих пор я никогда никого не убивала в ресторане. Но, клянусь, сделаю это, если и дальше буду слышать их рвотные разговорчики!

— Превосходное сочетание! — Я проникновенно заглянул в ее глаза. — Прекрасное лицо и восхитительное тело в согласии с высокоинтеллектуальным разумом... И должно быть, фантастическая жизнь, Хло. Расскажите о ней.

— Ты что, совсем обалдел? — удивленно пробурчала она.

— Знавал я малого, который уверял, что любая женщина считает открытый гамбит непобедимым, — возразил я уныло. — Он говорил, что раз уж ты исхитрился заставить ее начать рассказывать историю своей жизни — конечно украшенную самим фактом наличия упомянутого идеального сочетания, — то ничто уже не сможет остановить такой рассказ. Женщина с радостью заберется с тобой в постель, утверждал он, чтобы только иметь возможность продолжать свое жизнеописание.