десять мы сворачиваем с асфальта на красную, всю в рытвинах, проселочную дорогу. Наш автобус тут же окутывает облако пыли. Если у кого-то в окне есть форточка, ее задраивают, остальные надевают полотенца или шапки. Я кашляю и щурюсь. Теперь я понимаю, почему только задние сиденья были свободны. Автобус едет медленно, но все же мне приходится держаться, чтобы не упасть, когда он, раскачиваясь, то и дело подпрыгивает на огромных выбоинах. «Эй, Ютта, сколько времени займет поездка?» Она смеется: «Если не сломаемся, часа четыре-пять, хотя ехать всего сто двадцать километров». Так путешествовать как минимум романтично.

Мы видим вдалеке лишь пустыню, красную землю и иногда деревья. Изредка появляются дети с козами и коровами. Они машут автобусу. Они вышли пасти стада.

Примерно через полтора часа остановка в первом населенном пункте. Слева и справа от улицы расположилось несколько деревянных лачуг. Я замечаю два небольших магазина, где торгуют бананами, помидорами и другим товаром. Дети и женщины бросаются к окнам, пытаются что-то продать. После того как некоторые пассажиры запасаются едой, мы отправляемся дальше. Никто не вышел, но зашли еще три воина в украшениях. У каждого по два длинных копья. Глядя на этих троих, я еще больше верю, что скоро найду Лкетингу. «Следующая остановка – Маралал», – слышу я усталый голос Ютты. Я уже одурела от постоянного грохота на этой ужасной дороге. Пока нам везло, потому что у нас не было ни проколов шин, ни отказа двигателя, что, впрочем, не было бы чем-то из ряда вон. Кроме того, дорога сухая. Ютта говорит, что в сезон дождей красная земля превращается в страшную грязь.

Через полтора часа мы прибываем в Маралал. Автобус, подъезжая, сигналит и делает круг через город, состоящий из единственной улицы, а затем останавливается у въезда. Его тут же обступают десятки зевак. Мы вылезаем на пыльную дорогу, сами с ног до головы покрытые пылью. Вокруг автобуса толпятся люди всех возрастов, и начинается настоящий переполох. Мы ждем, когда наш багаж освободится из-под завалов ящиков, матрацев и корзин. При виде этого городишки и его жителей меня охватывает жажда приключений.

В пятидесяти метрах от остановки располагается небольшой рынок. Повсюду висят развевающиеся на ветру разноцветные платки; груды одежды и обуви навалены на пластиковых листах. Продавцы, в основном женщины, расхваливают товар.

Наконец мы забираем наши сумки. Ютта предлагает сначала выпить чаю и перекусить, а уже затем отправиться к туристическому домику, находящемуся примерно в часе ходьбы.

На нас направлены сотни пар глаз. Ютту встречает владелица чайного домика, женщина кикуйю[5]. Здесь Ютту знают, потому что она уже три месяца занимается строительством дома поблизости и, будучи белой женщиной, не может быть незамеченной. Чайный домик похож на тот, что в Укунде. Мы садимся за стол и принимаемся за мясо с соусом и лепешками чапати, запивая все это чаем. Немного в отдалении сидит группа воинов масаи. «Ютта, – спрашиваю я, – ты знаешь кого-нибудь из тех, кто все время пялится на нас?» – «Здесь на тебя всегда смотрят, – спокойно отвечает она. – К поискам твоего масаи приступим завтра. Сегодня нам еще долго идти в гору».

После трапезы, которая, по моим меркам, почти ничего не стоит, мы отправляемся в путь. В изнуряющую жару движемся по пыльной, неуклонно поднимающейся вверх дороге. Уже примерно через километр моя дорожная сумка кажется безумно тяжелой. Ютта утешает: «Потерпи, мы срезаем путь до туристического домика. Может, нам повезет и попадется кто-нибудь на машине».

Вдруг на узкой тропинке рядом с нами в зарослях раздается шорох, и Ютта кричит: «Коринна, стой! Если это буйвол, не шевелись!» Замерев, я пытаюсь представить то, что обозначается словом «буйвол». Мы стоим неподвижно, и я замечаю что-то светлое с темными полосами примерно в пятнадцати метрах от меня. Ютта тоже замечает это и с облегчением смеется: «О, да это всего лишь зебры!» Вспугнутые нами животные скачут прочь. Я вопросительно смотрю на Ютту: «Ты сказала „буйволы“… Они что, живут так близко к деревне?» – «Поживем – увидим! – говорит она. – Когда доберемся до домика, если повезет, увидим буйволов, зебр, обезьян или антилоп гну у водопоя». «Как же люди здесь ходят? Ведь это опасно, – недоумеваю я. «Да, – отвечает Ютта. – Но здесь в основном ходят вооруженные воины самбуру. Женщины редко ходят одни. Другие выбирают открытую дорогу, там не так опасно. Однако этот путь вдвое короче».

В безопасности я чувствую себя, только когда мы добираемся до туристического домика. Это милое строение, не такое кричащее, как те, что мы с Марко видели в Масаи-Мара. Оно выглядит вполне себе скромно, но при этом хорошо вписывается в окружающий ландшафт. В сравнении с отелем для местных в Маралале этот домик кажется просто чудом.

Мы заходим. Внутри безлюдно, словно все вымерло. Садимся на веранду и видим перед собой в сотне метров у водопоя множество зебр. Чуть правее – большая группа самок бабуинов с детенышами. Изредка вижу среди них и огромных самцов. Всем надо к воде.

Наконец появляется официант и спрашивает, чего мы желаем. Ютта общается с ним на суахили, заказывает две колы. Пока мы ждем, она радостно сообщает: «Управляющий будет здесь примерно через час. У него есть лендровер, и он обязательно отвезет нас наверх, где мы сможем просто спокойно ждать».

Постепенно мы погружаемся в свои мысли. Мой взгляд скользит по окружающим холмам. Многое бы я отдала за то, чтобы знать, за каким из них находится Лкетинга. Чувствует ли он, что я рядом?

Мы ждем почти два часа. Наконец появляется управляющий. Это приятный человек с угольно-черной кожей, простой и открытый, без лишних жестов и пафоса. Он приглашает нас садиться в машину. После пятнадцатиминутной тряски мы добираемся до места. Поблагодарив водителя, Ютта с гордостью приглашает меня в дом. Это как раз его строительством она руководит. Строение представляет собой длинную бетонную коробку, разделенную на комнаты, в двух из которых почти закончена внутренняя отделка. Мы поселимся в одной из них. Из мебели только кровать и стул. Окон нет, поэтому дверь должна оставаться открытой в течение дня, если хочется хоть что-то увидеть. Интересно, как Ютта может чувствовать себя комфортно в такой мрачной ком– нате?

Мы зажигаем свечу, чтобы хоть что-то различать в сгущающейся темноте. Вдвоем ложимся в кровать, устраиваемся поудобнее. Вскоре я засыпаю.

Просыпаемся мы рано. Кругом шум – уже вовсю работают строители. Для начала мы моемся холодной водой в тазу, что отлично бодрит в прохладном утреннем воздухе. Да и в конце концов я хочу быть красивой, когда встречусь со своим воином.

Взволнованная и полная энергии, я намереваюсь отправиться