— Условие только одно: выполнять все мои желания. Это понятно?

Кивнула, сцепляя пальцы еще сильнее. Хотелось уточнить, какие именно желания будут, но следующая его фраза предельно ясно ответила на неозвученный вопрос:

— Если понятно, сделай мне минет, Аня.

Глава 23

Тимур

Тимур больше не верил ее лживым глазам и тому, что она действительно жертва обстоятельств. Обычная девушка, решившая устроиться в жизни поудобнее и ищущая себе богатого ухажера. Странно, что там в клубе она сразу не приняла его предложение, но, видимо, набивала таким образом себе цену.

Но ведь поехала в первый раз с ним. Села в его машину и сама набросилась, да и деньги взяла, значит, действительно приехала за баблом. И как бы он не надеялся на то, что она не такая, все говорило об обратном. Слова о том, что она собирается вернуть деньги, которые он передал после случая в ВИП-кабинке так и остались словами.

Аня не спешила возвращать их, да и после того как вышла из квартиры, кажется, вовсе забыла о своем решении. Странная. Тимуру она нравилась и он, на удивление, хотел попробовать с ней по-нормальному, но какой-то зверь внутри не давал ему этого сделать. Противился и убеждал присмотреться.

Вот и сейчас он вынудил произнести то, что он сказал. И Тимур ждал ее решения с диким желанием и надеждой, что не станет. Не покориться, взбрыкнет. После он, конечно, выведет ее на эмоции, заставить сгорать от желания и умолять его взять ее. Но зато это будут живые эмоции, а не вот эта равнодушная холодность и отрешенность, отчетливо читающиеся в ее глазах.

Вопреки его ожиданиям Аня таки встала, сделала пару решительных шагов ему навстречу и замерла на середине пути. Посмотрела на Тимура своими бездонными голубыми глазами и стала подходить медленней, шаг за шагом приближаясь.

Тимур видел, как дрожат ее руки, как нервно она ведет плечами и как старается выдавить из себя улыбку. Аня подошла к нему вплотную, и Тимур взглянул на девушку. Сквозь алкогольную пелену к нему пробралось дикое желание завладеть ею. И не просто опустить на колени и заставить сделать минет, а именно завладеть, выебать, оттрахать до изнеможения и сделать своей.

В эту минуту внутри него боролись два человека: мужчина, отчаянно желающий женщину и ебучий циник, который возникал с каждым днем все чаще и чаще. Он хотел ее до боли в штанах, но не собирался брать ее сам. Хотел, чтобы она подчинялась ему, чтобы ублажала его по собственной воле.

— Тимур, — прошептала, поравнявшись с ним.

Посмотрела на него так, будто от следующей фразы зависела ее жизни и выдала:

— Я не хочу так… — опустила глаза в пол, а руки сцепила перед собой.

— А как хочешь? — зацепил ее подбородок рукой и потянул вверх, вынуждая девушку поднять голову и посмотреть на него.

В ее глазах затаились слезы, отчаяние и обида, но она старалась держаться и не подавать виду. А вот Тимур почувствовал себя хреново. Так, будто от него оторвали кусок и выбросили на корм собакам. И сразу какое-то отвращение к ситуации в целом. Чего он добился? Покорной безэмоциональной бабы, готовой по первому зову встать на колени или раздвинуть ноги потому что ей страшно?

— По-нормальному, — едва зашевелила губами. — Так, как… как тогда…

— Ты тогда тоже делала минет, забыла? — усмехнувшись, выплюнул ей в лицо.

— Ты заставил, — зачем-то выдавила из себя.

— Я и сейчас заставляю, — спокойно ответил и стал ждать ее слов, но они не последовали.

Аня лишь вздохнула, а затем коснулась пряжки ремня, дрожащими руками стала расстегивать его и смотреть куда-то в сторону.

— Ну нет, так не пойдет, — прервал ее занятие. — На меня смотри! Так, чтобы я видел твои глаза.

Подняла на него свой взгляд, и Тимур едва не улыбнулся, когда увидел там гнев и злость. Значит, не нравится ей все происходящее. Странно, но он ожидал, что она разобьет стакан о его голову, попытается ударить его в пах или закатит скандал со слезами и криками, но Аня лишь злилась, но никак не проявляла свои эмоции.

Его член уже давно стоял: еще задолго до того, как Аня встала и подошла ближе. Тимур хотел ее еще там, в чертовой квартире ее муженька. Вот как увидел ее в кружевном белье и пеньюаре, так и сорвался. Ничего не мог поделать со своим желанием к ней, не мог совладать с ним. И единственное, что спасло его от секса с Аней прямо там, у стены чужой спальни, это злость. Она руководила им до этого момента. До того, когда Аня коснулась своими хрупкими ладошками его члена, до того, как провела рукой от головки к основания, пусть и через плотную ткань трусов.

Не выдержал, прижал ее к себе и вдохнул запах ее тела. До одури захотелось сжать ее в своих объятиях и не отпускать, обнимать хрупкое тело и владеть им. Что он там говорил о том, что хочет ее в качестве своей шлюхи? Он хотел ее как свою женщину. Не жену, конечно, а женщину, которая была бы рядом, к которой хотелось бы вернуться, в объятиях которой можно было бы забыться, расслабиться, спрятаться от тягот рабочих будней.

— Я передумал, — рывком притянул ее к себе. — Не хочу минет. Трахать тебя хочу, — схватил ее за волосы и впился поцелуем в губы, раскрывая их и проталкивая язык внутрь ее рта, чувствуя карамельный вкус и дурея от него.

Глава 24

Аня

Если не можешь изменить ситуацию — измени отношение к ней, — вспомнила то, что часто говорила моя мама, когда еще была живой. Мы жили в небольшой коммуналке. Папа получал небольшую зарплату, но вместе с маминым доходом у них получалось содержать нас с Лизой и не пойти по миру.

Я всегда благодарила бога за то, что смогла провести с мамой как можно больше времени. Что он не забрал ее у меня еще в роддоме или в детстве, что позволил насладиться счастьем полноценной семьи. Она умерла, когда мне было пятнадцать, а сестре тринадцать. Первое время отец старался держаться, зарабатывал и тянул нас.

Лишь изредка он заливал свое горе алкоголем, но через пару лет все стало сложнее. Нам не хватало на одежду и приходилось перешивать себе мамины вещи, а вот Лизка донашивала все за мной. Вещи застирывались до дыр и становились непригодными, но мы никогда не жаловались. Старались с оптимизмом смотреть на жизнь и не показывать своего уныния отцу, которому, увы, становилось сложнее.

Он потерял работу и никак не могу устроиться на новую. Изредка подрабатывал грузчиком и приносил деньги, но они расходились за пару дней, а новые он заработать не успевал. В восемнадцать я вышла на работу и стала помогать отцу, а в двадцать потеряла сестру, которая связалась с плохой компанией. Она умерла от передозировки наркотиками, а я даже не поняла, что она была зависимой.

Если потерю матери отец как-то пережил, то утрату Лизы не смог. Стал пить все чаще и чаще и никакие мои доводы не действовали. Нам отключили газ и электричество, но отец будто ничего не видел. Я не выдержала и уехала в столицу. Первое время спала на вокзале, гоняемая полицией, а затем устроилась на работу в кафе и после познакомилась с Колей.