Якуб неторопливо вышел на крыльцо. Глубоко вдохнул прохладный, свежий ночной воздух. Краем уха уловил, как внутри дома кричит разъярённый Бирский:

— Развалить этот бетонный пол к чёртовой матери и копать вслед за каналом! Спорю, что под тем полом у него вторая цистерна! О, видите, здесь даже видно затычку, а шнурок ведёт прямо к рычагу за кроватью. Паразит, видно, спустил весь самогон, как только мы начали стучаться в дверь.

Комендант вышел на крыльцо и встал рядом с экзорцистом. Победоносно закурил.

— Ну что, добегался? Опять три года просидишь, — не скрывая удовольствия, сказал он с сарказмом, косясь на старика.

— А за что? — искренне удивился Якуб.

— А за самогон! Такая цистерна, это знаешь ли…

— За один запах самогона в погребе хрен меня посадишь.

— Ничего, сейчас ещё улики будут. Докопаются ребята и до второй цистерны. Лучше выпей на дорожку, а то ведь в следующие три года…

Вендерович равнодушно пожал плечами:

— Обвиню вас в незаконном, на основании анонимного доноса, вторжении. Да ещё и в акте вандализма по отношению к моему дому. А второй цистерны не существует. Это был аварийный спуск. Вы никогда не найдёте улик.

— Ты… нас… обвинишь?! — заводясь, поразился Бирский. — Да ты… знаешь, против кого… — Он затянулся ещё разочек, а потом щелчком отправил тлеющий окурок в темноту.

— Стой! Куда?! — визгнул Якуб, но было уже поздно.

Окурок попал прямо в колодец. Оглушающий взрыв заставил вскочить с кроватей жителей трёх ближайших деревень. Колодец во дворе Якуба сиял голубоватым пламенем тридцатиметровой высоты, напоминая горящие факелы над нефтяными скважинами в Кувейте. Перепуганные полицейские повыскакивали из дома.

— Пан комендант, что вы наделали?! — громче всех взвыл участковый.

Бирский, оглушённый взрывом, навзничь лежал на земле, тупо всматриваясь в звёздное небо.

— Так как ваш шеф только что спалил главную улику, — уставшим голосом пояснил Якуб, — то, может, вы бы того, пошли бы уже себе, а? А то мне с самого утра пшеницу сеять, выспаться надо…

Пламя в колодце быстро угасало.

Обтянутые кожей двери кабинета известнейшего американского режиссёра приоткрылись, и внутрь буквально проскользнул бизнесмен Павел Скорлинский, тип с лицом подхалима и душою дельца.

При виде гостя режиссёр встал и чистосердечно, по-американски, пожал ему руку.

— Прошу вас, присаживайтесь и отдыхайте. Вы проделали такой долгий путь, — лёгким движением левой руки мэтр указал на глубокое мягкое кожаное кресло. — Я прочитал ваше письмо и должен признаться, что нахожусь под большим впечатлением… Расскажите мне всё, я настаиваю!

— Моя страна является местом, где грёзы и мечты о великих съёмках не менее великих режиссёров становятся реальностью, — Скорлинский безошибочно нащупал слабину мэтра. — Вот, посмотрите на это. — И бизнесмен вытянул из папки толстый конверт с фотографиями.

— Похоже на заброшенную военную базу, — задумчиво предположил режиссёр.

— Браво! Это и есть самая настоящая военная база! Полностью заброшенная. Там всё пропадает и разлагается: танки, самолеты… Всё это можно купить по смешной цене, даже дешевле металлолома, потому что за вывоз этого же металлолома на переплавку надо ещё заплатить! Или вот это…

— Городок. Выглядит так, словно по нему прошёлся торнадо страшной силы.

— О, вы преувеличиваете! Это Яротин после выпускного вечера. А вот здесь, смотрите, опустевшая фабрика, склад, гаражи, заброшенная шахта…

— Насколько я понимаю, ваша фирма…

— Нам под силу предоставить вам любой план для съёмок. Конечно, на взаимовыгодных условиях. Вот прайс-лист цен проживания в наших отелях. А вот это — цены на алкоголь.

Режиссёр, не скрывая удовольствия, улыбнулся.

— Что ж, это впечатляет. Ввиду таких обстоятельств я готов перенести съёмки моего культового сериала в ваши угодья. Как, вы сказали, называется страна?

— Польша.

— Это где-то в Европе? Ах ну да. Хорошо. Мне нужно небольшое село, заброшенные, полуразвалившиеся дома и ватаги одичавших туземцев…

— Нет проблем. — Теперь уже улыбнулся Скорлинский. — Я как раз приметил один сельский райончик, который досконально подходит под ваши описания.

— Только настоятельно прошу, чтобы всё было с полным реализмом.

Якуб Вендерович сосредоточенно всматривался в экран телевизора, который недавно привезли из города и поставили в углу корчмы, чтобы приманивать клиентов. И как действовало! Сейчас показывали очередную серию фантастического сериала.

— Ё-моё, — с чувством сказал кто-то из селян. — Вот, значит, как… Поприлетают к нам эти маленькие зелёные сукинсыны и начнут нашим людям впихивать разное металлическое дерьмо в мозги?!

— А, это? Да всё ерунда для запаривания мозгов зрителям, — откликнулся бармен, наполняя Якубу стопку. — А ты слышал, что в Майдане фильм снимать будут? Недалеко от твоей хаты, между прочим…

— А на кой мне та холера? — удивился Вендерович. — Мало им, что они эти фильмы по разным каналам показывают? Уже, наверное, лет на десять вперёд наснимали, а кто ж всё будет смотреть?! Давай-ка мне ещё два пива на посошок.

В этот момент в корчму вошёл человек в чёрном костюме. Все разом затихли, повисла нехорошая, гробовая тишина. Он не был похож ни на одного из завсегдатаев, а ведь на дверях корчмы было написано лояльное предупреждение: «Приветствуем в краю, откуда чужие не возвращаются».

Якуб пристально посмотрел на непрошеного гостя, а потом покосился в телевизор.

— Во, блин… Он что, с того ящика вылез?

— Да кто он вообще? — Старый казак Семён оторвал свой взгляд от кружки.

— Так то ж, того, агент Мундик с Фэ-бэ-эра! — безошибочно идентифицировал гостя Якуб. — Садись с нами! — И, не дожидаясь ответа, усадил оторопевшего агента на стул. — Бармен, пива давай, литр!

Мужчина при виде литрового бокала закудахтал что-то на непонятном языке, в его голосе нетрудно было различить нотки опасения и протеста.

— Так надо, — просто объяснил Якуб. — Такая у нас традиция. Чтобы приняли за своего, тебе надо с нами выпить!

Человек опять запротестовал.

— А может, он по-русски понимает? — приподнялся Семён. — Щас проверим. Мужик, ты меня уважаешь?! Не понимает…

— Фэ-бэ-эр?! — прокричал экзорцист, тыча пальцем в бейдж, прицепленный на груди гостя.

Тот в страхе отрицательно покрутил головой:

— Но, но, Фэ-би-ай!

Ну это все поняли.

— По инопланетянам стреляете, пиф-паф? — попробовал поддержать беседу бармен.