различает квадратики кирпичной кладки, вдоль которой разместились бутылки, рассортированные по годам и сортам вин. Жак всегда любил порядок…

Потом она смотрит на пол… Взгляд ее словно прилип к полу, словно не может от него оторваться…

Там, внизу, на утоптанной земле она видит небольшой холмик, кажущийся ей неестественным. Если это и вправду то, о чем она думает, неужели он был столь неосторожен и никак его не прикрыл?

Да, конечно, на этот холмик он должен был поставить ящики!.. Но, быть может, то, что она ищет, там, в углу, где громоздятся пустые бочки и старые ящики из-под угля?..

Но она же не станет их разбирать?.. Там же все такое тяжелое… Ну а зачем она тогда пришла?..

Внезапно она громко вскрикивает.

Позади себя она услышала чьи-то шаги.

Фанни в ужасе оборачивается:

– Кто здесь?

Это Жак, и он бешено стискивает ее руки, так что причиняет ей безумную боль, и яростно повторяет:

– Что ты здесь делаешь? Что ты здесь делаешь?

– Жак, Жак! – умоляет она.

Но Жак лишь свирепеет, его тяжелое дыхание обжигает ей лицо:

– Скажи, ты явилась сюда, чтобы увидеть это? Какая же ты любопытная!

И он гадко усмехается… его охватывает ярость… Внезапно Фанни становится страшно, что он убьет ее здесь, ночью, в этом погребе, и оставит ее труп рядом с тем, другим…

– Жак! Милый мой Жак!

Но он не слышит ее! В приступе безумия он продолжает твердить:

– Ты же не могла не прийти сюда, не посмотреть на него, я прав? Любопытство оказалось сильнее тебя! Я видел в твоих глазах, как оно зарождалось! Держишь меня за слепца или, может, за идиота? С тех пор, как эта сумасшедшая в тот вечер произнесла слово «автомобиль»… Я наблюдал за тобой, угадывал все твои мысли… Я знал, что ты захочешь увидеть… Понять, куда исчез сундук! Только ты могла узнать сундук, но ты могла бы и забыть о нем!.. Но ты не умеешь забывать… несчастная безмозглая курица!.. Ты даже не смогла подавить желание явиться сюда, чтобы взглянуть на сундук!.. Ну что ж! Смотри, – добавил он, внезапно отпуская ее, – ты будешь довольна!..

– Что ты делаешь, Жак? Что ты хочешь сделать?

– Я сейчас покажу тебе сундук!

– Замолчи! Прошу, замолчи!..

– А потом ты оставишь меня в покое!.. Договорились?.. Ты больше не придешь сюда!..

– Милый Жак, умоляю тебя!..

– Ты увидишь этот сундук, обещаю тебе!..

И вот он уже бросается в угол, хватает кирку и пугающим движением поднимает ее над головой. Фанни, едва живая от страха, падает на колени, ибо и правда невозможно сказать, ударит ли он жену, или начнет рыть землю…

Внезапно кирка опускается… Жак хватает Фанни за руку…

– Тихо! – приказывает он. – Во дворе кто-то ходит…

В самом деле, шаркающие шаги приближаются, движутся вдоль стены… Чьи-то обутые в галоши ноги идут мимо подвального окошка… удаляются, останавливаются… А потом обоим супругам кажется, что кто-то вошел в гараж…

Жак говорит Фанни, что уже ни жива ни мертва от страха.

– Оставайся здесь!

И на ощупь он идет к лестнице… Неожиданно наверху лестницы раздается крик:

– Кто там?

Жак отвечает:

– Это я, дорогой Ферранд!.. Я пришел за несколькими бутылками вина…

– Хорошо, месье! – доносится сверху голос сторожа, – а то я было подумал неладное, ведь дверь гаража всегда заперта на ключ. Может, вам помочь, месье?

– Нет-нет, друг мой! Идите!

– К вашим услугам, месье!

И сторож удалился…

Когда сторож вышел со двора и его шаги стихли, Жак сказал Фанни:

– Видишь, какой опасности ты нас подвергаешь! Ты просто прикрыла за собой дверь и унесла с собой ключ, а эту дверь можно плотно закрыть, только заперев ее.

Обессилев, она, задыхаясь, произносит:

– Пойдем отсюда. Пойдем!..

– Подожди, пусть отойдет подальше. Он не должен видеть, как мы выходим отсюда вдвоем…

И еще несколько минут они молча стояли в погребе-могиле. Слышалось только, как стучат зубы Фанни. Наконец Жак сказал:

– Теперь иди сюда! Возьми меня за руку!.. Если тебе не противно брать меня за руку…

Вместо ответа она произнесла:

– Я принесла свечу!..

– Прекрасно! Зажигай. Зачем ты ее задула? Думала, что сумеешь спуститься в погреб без света?

Не ответив, она стала зажигать свечу, но ей долго не удавалось это сделать.

Резким движением он взял свечу у нее из рук и двинулся вперед.

В ужасе она последовала за ним. Когда они вышли из гаража, он медленно, не спеша, запер дверь, а потом взглянул на нее.

– Я не могу отвезти вас в замок, на вас лица нет, – произнес он, – давайте ненадолго поднимемся наверх… Вспомним счастливую пору!..

И он втолкнул ее в мрачный коридор, ведущий в покинутую квартиру на втором этаже. Дрожа всем телом, она вошла.

Мужчина прекрасно знал, что он делает, приведя в здешнюю безотрадную обстановку женщину, уже не способную обходиться без роскоши.

В комнате, некогда служившей столовой, где отклеившиеся обои жалкими клоками свисали со стен, остался стол из светлого дерева и несколько соломенных стульев. Он предложил ей сесть и спросил разрешения закурить сигарету. Сделав несколько затяжек, Жак выглянул в окно, а потом, внезапно посуровев, сел за стол.

Он старался разглядеть выражение ее лица, но Фанни, устроившись на стуле в темном углу, сидела там, не шевелясь, словно мертвая.

XV

Рассказ Каина

Тогда он произнес:

– Я убил его ради вас!.. – и умолк в ожидании.

Она не возразила ему, даже не вздрогнула, только махнула рукой. Скорее всего, она тоже ждала…

Тогда он продолжил:

– Я бы хотел, чтобы вы никогда этого не узнали, чтобы те горькие мысли, что временами осаждают убийцу, не мучали вас!.. – И сухо добавил: – Ведь эти мысли и правда мучают…

Нервным движением он отбросил сигарету. И снова тишина. Затем прозвучало:

– Вот как все произошло. Вы наверняка заметили, что Андре, садясь вместе со мной в автомобиль, выглядел гораздо более спокойным, нежели когда явился к нам после ужина. И сейчас вы узнаете, почему. Он подумывал о том, чтобы не ехать!.. Мы еще не добрались до Парижа, как он уже решил остаться!

«Пусть думают, что я уехал, – сказал мне он, – это все, что мне нужно. Я все продумал. Я инсценирую отъезд, но вернусь, и никто об этом не узнает!.. А когда сделаю то, что должен сделать, я первый над всем посмеюсь… – и добавил: – Я прекрасно смогу постоять за себя!»

«Разве тебе грозит опасность?» – спросил я его.

Он ответил уклончиво: «Мне… а мне на это наплевать!..» И вскоре продолжил: «Прости, что говорю с тобой загадками, и не пытайся понять. В сущности, все очень просто, но эта тайна принадлежит не мне!»

Я не настаивал, ибо подумал, что здесь замешана женщина. Признаюсь вам, в тот момент я ни секунды не подозревал, что он согласился столь резко покинуть родные края исключительно ради малышки Марты… Такая догадка пришла ко мне значительно позднее… Впрочем, все, что нам известно сегодня, позволяет понять, о чем говорил Андре. В общем, он хотел вернуться,