«Доеду до шоссе, и если не встречу их, хлебну чуток», – решил он.

Повеселев, он утопил торчавшую из магнитолы кассету, и нажал на кнопку. Павел Кашин захныкал что-то про щемящее сердечко. Сергей вспомнил, как называл его Андрей – Каша Пашин, и усмехнулся. Андрей любил переиначивать слова. За что частенько и страдал. Однажды в школе на уроке истории, когда им рассказывали о восстании на броненосце «Потемкин», Андрей громким театральным шепотом сказал что-то про «бронетемкин поносец». Ржал тогда весь класс, а Андрею пришлось звать в школу родителей.

– Бронетемкин поносец, – повторил Сергей вслух и рассмеялся.

Но, смеясь, неожиданно поймал себя на смутном ощущении, что вспоминает еще что-то, не такое веселое. Это была не мысль, не уверенность – именно мимолетное ощущение, которое иногда возникает в толпе, когда глаз вдруг выхватит лицо, не знакомое, а лишь имеющее сходные черты с лицом человека, которого хорошо знаешь, но давно не видел.

Сколько лет им тогда было? Тринадцать? Четырнадцать? Скорее, все-таки тринадцать. Да это и не важно, в конце концов. Тогда им и в голову не приходило запоминать даты. Времени было бесконечно много. Можно сказать, наблюдался явный его излишек. Каждый из них не задумываясь махнул бы пару лет на что-нибудь более полезное. Например, на хороший велосипед или хотя бы настоящий футбольный мяч.

Сергей сделал звук потише.

Да, им было по тринадцать. И в то лето они впервые были втроем здесь, в деревне. Дружили с четвертого класса, но летние каникулы вместе проводили первый раз. Вернее, часть каникул. Кажется, это был июнь. Может, начало июля… Вторую половину лета Андрей с Виктором должны были провести в лагерях.

Сергей сам удивился, что помнит такие подробности. Все-таки двадцать лет прошло… Но картинки прошлого оживали сами собой, без всякого усилия с его стороны. Что именно тогда произошло, он пока еще не мог припомнить. Но подсознание, которое никогда ничего не выбрасывает на помойку, а хранит всякий хлам, как старый скряга, намекало ему, что некоторым событиям того далекого лета лучше оставаться там, где они есть – в темных глубинах дна.

Сергей опять закурил. Он только что проехал развилку, но ребят пока не встретил. Посмотрел на часы. Они показывали без двадцати одиннадцать. Все-таки что-то случилось. Если в доме у него еще были сомнения на этот счет, то после того, как проехал несколько километров по проселку, они исчезли. Дорога была ужасная. Даже его «Ниве» то и дело приходилось несладко. А уж на «девятке»…

Он подумал о фляжке. Может быть, принять немного прямо сейчас? Для поднятия тонуса, так сказать. Соблазнительно. Даже очень соблазнительно. Но, немного поколебавшись, он все же отказался от этой идеи. Неизвестно, что там впереди. Лучше потерпеть. Не до шоссе, конечно, это совсем уж тоскливо. Еще три километра – решил он. Через три километра он остановится, сделает один глоток (только один, слово джентльмена) и поедет дальше. И будет надеяться, что парни завязли не слишком сильно…

А ведь история, которая произошла тем летом, тоже была как-то связанна с грязью. С грязью? Сергей задумался. Кажется, лето тогда выдалось на редкость сухим и жарким… Почему же тогда грязь? Хотя, как он мог это помнить? Кто может вспомнить, какая была погода двадцать лет назад?

На этот вопрос он ответить не мог. Просто знал и все. Почти весь июнь стояла жара, и они целыми днями торчали на реке с самодельными удочками. Купались, валялись на песке, ловили рыбу, пробовали курить стибренную у деда «Приму». Иногда отправлялись на озеро, оседлав велосипеды. У Сергея был голубой «Орленок», а Андрею и Виктору дед давал свою «Ласточку», опустив руль и седло. Время от времени ходили в лес.

Мысли Сергея бежали все быстрее. Образы сменяли один другой, как в калейдоскопе. Едва заметная тропинка между сосен, усеянная шишками, хвоей и ветками. Густой мягкий мох под колесами велосипеда… Почему-то они шли пешком, ведя велосипеды рядом. Кажется, забрели в болото. Во всяком случае, он очень хорошо помнит промокшие, заляпанные грязной жижей кеды. Вот откуда грязь. Они забрели в болото, испугались, повернули назад и…

Сергей чувствовал, что приближается к самому главному событию того лета. Ходит совсем рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, но никак не может подойти вплотную. Сосны, мох, болото, дорога назад… Ну, конечно! Они сбились с пути. Свернули не на ту тропку. И что? Куда они пришли? Какое-то место в лесу. Только лес уже не сосновый. Голые ноги царапали ветки кустов. Бересклет, лещина… А бересклет растет в смешанных лесах. Значит, они были недалеко от базы, поворот на которую он недавно проехал. Да, скорее всего, где-то там. Ведь далеко уйти от деревни они не могли. А поблизости такой лес был только в той стороне.

Значит, где-то между деревней и базой отдыха, ближе к базе. Не очень точные координаты, но больше никаких подробностей Сергей вспомнить не смог. Именно там все и произошло, в полосе леса между деревней и базой. Там они увидели это.

«Что? Что мы там увидели?» – с неожиданной тревогой подумал он.

И вдруг поймал себя на том, что изо всех сил сжимает руль. «Совсем, как тогда», – мелькнула мысль. Только в тот день его потные ладони вцепились мертвой хваткой в пластмассовые, обмотанные красной изолентой рукоятки «орленка».

Сергей взъерошил волосы. Воспоминания все сильнее затягивали в какой-то мутный омут, и он испугался, что может действительно нырнуть в них с головой. А на такой дороге это чревато. Отвлекаться не следовало. Того и гляди, окажешься в кювете.

Он решил остановиться на минутку и чуть-чуть выпить. Нужно как-то встряхнуться.

Не долго думая, Сергей прижался к обочине, хотя особой нужды в этом не было, и нажал на тормоз. Залез в бардачок и отыскал под ворохом кассет фляжку. Заставляя себя все делать неторопливо, открутил крышечку, откинул ее и поднес узенькое горлышко к губам. Коньяк ручейком раскаленной магмы скользнул по пищеводу и горячим шариком плюхнулся в желудок, где и разорвался, как маленькая бомбочка.

И все-таки, что же они увидели тогда? Что могло их так напугать? Тринадцать лет – не семь, всякой ерунды бояться не будешь… Но здесь начиналось темное пятно. Что-то несомненно было. Но что?

Сергей сделал еще один глоток. И сразу за ним третий, побольше, чтобы быстрее добиться желаемого эффекта. После седьмого или восьмого глотка мир, наконец, приобрел краски. Мысли, которые вертелись вокруг лета далекого тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, как мотыльки вокруг лампы, махнули на прощанье крылышками и разлетелись в разные стороны, оставив после себя какую-то странную пустоту.

Сергей закурил, посидел немного, бездумно слушая, как стучит дождь по крыше машины. Где-то вдалеке раскатисто громыхнуло. Сергей посмотрел на часы – начало двенадцатого. Надо было поторапливаться, иначе до дома он доберется только к утру, Вика с ума сойдет. И все же он хлебнул из фляжки еще пару раз, прежде чем завинтить крышку. День рождения все-таки…

Он доехал до шоссе, но ребят так и не встретил. Дорога была абсолютна пуста. Притормозив у выезда на трассу, Сергей вытащил из кармана куртки телефон. Здесь прием был уверенный, и никакого тебе эстонского роуминга.