— Я не должна была ему позволять, — прошептала она. — Я чувствовала, что не должна.

Но ей никто не ответил. Чтобы хоть как-то подбодрить Корнелию, Хай Лин молча положила руку ей на плечо. Тарани опустилась на колени и зачерпнула рукой немного золы.

— Она холодная, — сказала чародейка. Даже в глубокой печали она не потеряла способности удивляться. — Странно, но зола уже совсем остыла.

Внезапно она отлетела в сторону, будто кто-то изо всех сил оттолкнул ее. И это действительно было так. Корнелия увидела, что кокон, в который был заключен Горгон, рассыпался в пыль, проеденный Временем. Еле видимая фигура яростно рылась в куче золы, пытаясь что-то отыскать.

— Они должны быть здесь! — шипел ледяной голос. — Должны быть!

Но среди разбросанного пепла ничего не было. Ни Осколков, ни Сферы, разбитой или воссоединенной, ничего. Горгон вскинул прозрачную голову и завыл, как пес.

— Нет! Все, ради чего я жил! Все утрачено! Разрушено! — его голос дробился на прерывистые звуки, словно звучал из сломанной телефонной трубки. — Все. Ради чего. Я. Остался. Жить.

Теперь его руки были недостаточно материальными даже чтобы ворошить золу. Как и голос, бестелесная фигура Горгона распадалась на глазах.

— Все. Пропало.

Последний шипящий вздох — и призрак окончательно растворился.

Ворона пронзительно крикнула, и этот крик был полон скорби. Затем она поднялась в воздух и вылетела в дверь. От ударов ее крыльев зола на полу снова зашевелилась. Девочки в молчании смотрели на кучку остывшего пепла и то место, где еще совсем недавно находился Горгон.

— С ним покончено? — наконец произнесла Хай Лин. — Или он просто спрятался?

«Он исчез навсегда».

Корнелия вздрогнула. Она знала только одно существо во Вселенной, кому мог принадлежать этот голос…

Перед ними, с маленьким фениксом на плече и каким-то овальным предметом в руках, стоял Оракул.

Долгое время никто не решался заговорить. Наконец Хай Лин прервала звенящую тишину:

— Вы проснулись! Вы здесь!

«Я не спал. Вернее было бы сказать, что я некоторым образом отсутствовал».

— А теперь с вами все в порядке?

Оракул улыбнулся.

«Спасибо, все отлично».

— Что с Муравьишкой? — резко спросила Корнелия. Она слишком волновалась, чтобы думать о вежливости. — Что произошло? Где он?

Улыбка Оракула сделалась еще шире.

«У Муравьишки тоже все прекрасно. А что до того, где он… он здесь, Стражницы».

Изумленная Корнелия уставилась на маленького — размером с месячного цыпленка — феникса, решив, что огонь каким-то образом превратил юношу в птицу. Но тут до нее дошло, что имел в виду Оракул, и от потрясения у нее чуть не подкосились ноги.

— Вы и есть Муравьишка?

«Скорее, Муравьишка был частью меня».

— Но… Но… — Корнелии хотелось сказать, что Муравьишка не имел сверхъестественной силы. Он многого не знал. И даже не был наделен волшебным даром. Как… как же это было возможно?

«Я не мог отправиться в путь вместе с вами, — продолжал Оракул. — Если бы я, со всеми своими знаниями и властью, перенесся за пределы Кондракара, произошла бы катастрофа. Но туда, куда не может попасть Оракул, Муравьишка проникнет без труда. Такое маленькое, незначительное, не обладающее силой создание Паутина Времени даже не заметит».

Корнелия была в замешательстве. От всех этих новостей у нее кружилась голова. Тот маленький мальчик, испуганный и одинокий… Неужели?..

— А сам Муравьишка знал об этом? — поинтересовалась Вилл. — Он знал, что на самом деле он — это вы?

«Нет».

— Но разве вы не могли предупредить нас?! — воскликнула Ирма. — Вы сидели на острове в полном оцепенении. Мы боялись, что вы совсем исчезнете!

«Никто не может находиться в двух местах одновременно или быть сразу двумя людьми. Когда я стал Муравьишкой, я жил его жизнью, здесь от меня оставалось очень мало. Я сказал вам все, что мог».

— Но если бы… — Корнелия вспомнила обо всех опасностях, с которыми им пришлось столкнуться, обо всем, что могло закончиться неудачей. — Если бы с Муравьишкой что-то случилось?

«Конечно, я рисковал. Но самый большой риск, Стражницы, самый большой риск заключался в том, что Муравьишка мог вырасти не таким, как я, и не пройти Испытание Феникса, которое снова превратило бы его в меня. Он мог потерять смелость и веру в себя. Он мог потратить всего себя на обретение одной лишь физической силы. Он мог гоняться за знаниями, но не стать по-настоящему мудрым. И, что страшнее всего, он мог так и не научиться любить. Все это легко могло произойти с таким одиноким существом, как он».

И тут Тарани осенило.

— Так вот для чего все это было нужно! Храбрость Сокола, сила Орла, мудрость Совы и Испытание Феникса — испытание любовью. Все это была проверка. Жизненные уроки. И это было так же важно, как поиск Фрагментов.

Оракул кивнул.

«Даже важнее, Стражница. Даже важнее».

— И Муравьишка правильно усвоил урок? И мы тоже? «Фрагменты соединились, и Сфера снова стала одним целым».

Оракул протянул вперед руку. С виду Сфера была чуть больше обычного яйца. Она не поражала воображение своим великолепием, не сверкала, как драгоценные камни, но в ней была какая-то своя, особая красота.

— Значит, она не погибла в огне? — произнесла Хай Лин.

«Нет. Горгону следовало бы лучше знать свойства феникса. Эта птица сгорает, чтобы вновь возродиться из пепла».

— На наше счастье, он этого не знал, — сказала Ирма. — Если только он действительно исчез навсегда.

«Время наконец настигло его. До сих пор в этом мире его держало только одно- страстное желание собрать Сферу и изменить Вселенную по своему вкусу. И, когда он потерял надежду на это, ему стало больше незачем существовать».

— Выходит, теперь все в порядке? — спросила Ирма. — Вселенная в безопасности, жители Орбиса снова объединились, а вы стали самим собой?

«Да, теперь все хорошо, Стражницы. И вам пора возвращаться домой».

— Постойте, — Тарани подняла руку, словно была на уроке и просилась к доске. — Еще один вопрос.

Почему, когда мы пытались использовать подвеску с фениксом, она не сработала?

В словах Оракула послышалась ирония. «Кажется, ты и сама уже знаешь ответ, Тарани. И ты права».

Внезапно Зал Орхидей словно подернулся рябью. Потом вспыхнул яркий свет, и все растворилось.

Кругом царил хаос. Под ногами была вода, шипели пожарные шланги, воняло дымом и горелой пластмассой. Мигали огни на машине «скорой помощи», полумрак прорезали лучи фонарей, и повсюду сновали люди.