Анушка

Успокойся. Ничего не пропало, Рафаэль проявится.

Коломба

Почему для тебя так важен этот спектакль, Джулия?

* * *

Полночь. Наконец добралась до дому.

Родители слегка начали волноваться, но успокоились, как только услышали, как поворачивается ключ в замке. Им наплевать, что мучает меня, что в голове, что на сердце.

Со вчерашнего вечера я бродила по Парижу. Планомерно заходила в бистро и пила кофе у барной стойки. Зеркало только что показало мне, что зубы и язык почернели. Внутри совсем тьма.

Меня тошнит. Хочется вытошнить себя из себя.

Теренс меня отверг. Грубо.

У нас с ним было назначено свидание через две недели в Лондоне, а я столкнулась с ним в среду вечером в гостях у Клаудии, подруги моей мамы. Думала, это глюк, я настолько брежу им, что мне он везде мерещится.

Но нет, это был Теренс. Он стоял, флегматично прислонившись к стене, улыбался одними глазами. Я подошла ошеломленная.

– Теренс?

– Мы знакомы?

– Теренс, прекрати меня разыгрывать.

– Твое лицо мне кажется знакомым.

– Теренс, это я, Рафаэль.

Он повторил мое имя неуверенно и осторожно, как если бы он произносил его впервые.

До этого момента я была уверена, что это розыгрыш, думала, какой он прекрасный актер.

Я кинулась к нему, чтобы его обнять: мы столько раз обещали это друг другу в письмах.

Он удержал меня, почти грубо:

– Больная, что ли?

– Теренс, в конце концов!

– Я не привык, чтобы незнакомые девицы на меня вешались. Я привык выбирать сам.

– Но…

– Я тебя выбрал? Нет.

– Теренс, ты не можешь так со мной поступить. Сначала явиться в Париж, не предупредив меня, потом меня оттолкнуть.

– Спасибо, хватит, хорошего вечера.

– Теренс!

– Если это французская манера кадрить, то прощай!

– Теренс! Я – Рафаэль! Ты бросил Джулию ради меня!

– Джулия… Рафаэль… Кажется, да… Мы виделись в Лондоне. Это было давно. Припоминаю.

– Хватит, Теренс. Хватить держать меня за ненормальную. После всего, что мы писали друг другу.

– Послушайте, мадемуазель, лучше прекратить этот разговор сейчас. Во-первых, я не хотел бы, чтобы шум доставил неудобство хозяйке дома. Во-вторых, я здесь со своей невестой и прошу меня оставить.

Сказав это, он развернулся и пошел в соседнюю комнату, там он обнял за плечи какую-то блондинку, притянул к себе и поцеловал ее в губы.

Я была ошарашена. В одну секунду я покрылась испариной. Сердце забилось часто-часто. Комната вокруг меня начала стремительно куда-то падать. Я ринулась в ванну, и там меня вырвало.

Я умылась. Вышла в коридор и, раздвигая толпу, бросилась на выход. Несколько человек меня окликнули, но я ничего не слышала и не видела, меня душили слезы.

Я все шла, шла, мне казалось, что только огромная усталость смягчит страдание.

Чувствую себя опустошенной. Страдаю все так же.

Теренс, тот, кто ворвался в мое одиночество, Теренс, тот самый, кто заставил меня довериться, допустить любовь, которая зарождалась у меня к нему, развить ее, усилить, этот Теренс не узнал меня, не захотел ко мне прикоснуться, улыбнуться мне. Он красуется с другой девушкой, существование которой скрывал.

В любовном сне прекрасно все. За исключеньем пробужденья.

Теренс для меня больше не существует.

* * *

Переписка между

Коломбой, Джулией и Анушкой

Коломба

Девочки, Рафаэль только что прислала мне эсэмэску. Ей нужно побыть одной еще один день и подумать. У нее все хорошо. Она будет играть завтра – упс! – сегодня вечером, потому что уже полпервого.

Джулия

Ах… мне не до сна.

Анушка

Что с ней было?

Коломба

Девичьи штучки…

Анушка

Месячные?

Коломба

Нет, дела сердечные.

Джулия

Не понимаю, о чем говоришь.

Анушка

Я тоже.

Коломба

Не важно! Завтра мы сыграем «Ромео и Джульетту», самый славный спектакль в истории лицея Мариво.

* * *

Ле Паризьен

Необъяснимая трагедия

Двое подростков госпитализированы в критическом состоянии после представления пьесы «Ромео и Джульетта» в лицее Мариво

Вчера вечером, в 22.00, в момент, когда публика готовилась аплодировать знаменитой пьесе Шекспира, по залу пробежал шепот, потом раздалось несколько возгласов недоумения: двое подростков, исполнивших роли Ромео и Джульетты, продолжали лежать без движения.

Все участники постановки сбежались, пытаясь понять, в чем дело, и констатировали, что девушка, сыгравшая роль Джульетты, лежит в луже крови, а та, что исполняла роль Ромео, бездыханна. Обеих перевезли в больницу Помпиду, где они сразу же попали под наблюдение компетентных специалистов. Тем не менее состояние их по-прежнему критическое. В то же время полиция задержала господина Паланкена, и в настоящее время идет допрос заведующего лицеем.

Создана служба психологической поддержки для друзей пострадавших и зрителей, переживших шок.

Х. Б.

Ле Фигаро

Кровавый Шекспир

Небывалое происшествие в лицее Мариво: на прошлой неделе две девушки не очнулись от театральной смерти на подмостках.

Полиция освободила без последствий преподавателя г-на Паланкена, высокое качество работы которого подтверждено тридцатилетним стажем. Следователь отмел криминальный след, а также гипотезу о халатности.

Согласно уликам и показаниям свидетелей, речь идет о двух самоубийствах, совершенных «в прямом эфире» во время представления. У девушки, игравшей роль Джульетты, налицо были признаки депрессии, она, вероятно, заменила театральный реквизит настоящим кинжалом, который украла у отца. Бутафорский кинжал был найден в глубине шкафа в ее комнате. Ее напарница, пережившая глубокое разочарование в личной жизни, должно быть, сама влила в склянку Ромео большую дозу снотворного, взятого тайком у мачехи.

Известно, что девушек связывала дружба, но неясно, согласовали ли они между собой свои действия. В настоящий момент обе находятся в состоянии, исключающем проведение допроса. Врачи опасаются за их жизнь.