Кажется, Пабло разучился воспринимать наставления еще до того, как пошел в школу. Ее он никогда бы не окончил, если бы целая плеяда репетиторов не работала над мальчиком с бунтарским непокорным нравом. Любая форма власти вызывала в нем бурный протест, а единственным занятием, которое он обожал, оказалось рисование. У родителей не оставалось иного выбора, как отправить своего неукротимого сына в художественную школу, а затем и в Королевскую школу изящных искусств в Мадриде, которую он, впрочем, очень быстро бросил.

Школы живописи, куда Пабло охотно направлялся, стали для него заменой обители Бога. С другой стороны, он не слишком прислушивался к советам профессоров. «Я слушал откровения своего голоса», – признался мастер на закате жизни. Постепенно, замкнувшись в себе, Пабло сделал свои рисунки формой общения с внешним миром. Это стало особой формой его самовыражения. Уже будучи известным художником, Пикассо как-то откровенно заметил, что в юности жил ощущением полного одиночества и ни с кем не говорил о том, о чем думал на самом деле, находя утешение в живописи.

Не стоит сомневаться в том, что роль родителей в становлении личности Пабло Пикассо была весьма весомой: свобода выбора, помноженная на безоговорочное одобрение любого действия, – две ключевые позиции в самоопределении. Стоит лишь вспомнить одно выражение живописца, касающееся матери: «В детстве мать говорила мне: «Если изберешь путь солдата, быть тебе генералом. Если захочешь быть монахом, то станешь Папой». Вместо этого я избрал путь художника и стал Пикассо». В этих словах отчетливо видно, как сила веры в маленькое существо со стороны родителей трансформировалась в гигантское чувство победы в самом художнике.

И все же не родители дали юному Пикассо жизненную идею, хотя именно они подбросили ему ее зерно, а затем не сумели помешать процессу его прорастания. Уже в четырна-дцать-пятнадцать лет Пабло Пикассо твердо верил, что будет живописцем – он не представлял для себя другого пути и не видел себя в роли проигравшего. И это внутреннее абсолютно сознательное решение, в конце концов, принадлежало исключительно ему самому.

Жизнь Пабло Пикассо отнюдь не была легкой – ему приходилось бороться за каждый сантиметр на пути к признанию. Долгими часами он тщательно изучал работы других художников – тех, кто уже вкусил плоды успеха. Но он изучал не стиль, а подход к искусству – Пикассо более всего волновали внутренние чувства живописцев, а не форма их выражения. Даже глядя на самые выдающиеся полотна, молодой искатель осознавал, что у него будет своя форма, отличная от всех. Ему важно было понять, что за ощущения хочет получить этот то трепещущий, то толстокожий мир. Когда художники в Барселоне не приняли работ восемнадцатилетнего юноши, возомнившего себя мастером, он в отчаянии бросился в Париж. Самым важным приобретением до отъезда в «столицу мира» для бродячего и отверженного юноши оказалось знакомство с философией Ницше. Он почувствовал, что это «его философия», и решил адаптировать «волю к власти» к своей живописи. Оставляя родину, к которой он не чувствовал привязанности, Пикассо подарил родителям свой автопортрет, подписанный «Я король». Не осознавая вполне, к чему прикасается, Пикассо занимался самой сильной формой самовнушения – психосинтезом.

«Гипотез не выдвигаю».

Девиз Исаака Ньютона

(4 января 1643 года – 31 марта 1727 года)

Великий отшельник по доброй воле, он без сожаления и страха подверг сомнению социальную основу человеческого существования. Общаясь в течение долгих десятилетий лишь с несколькими избранными людьми, живя большую часть своей жизни почти в абсолютной изоляции и занимаясь преимущественно лишь научными изысканиями, Исаак Ньютон, по свидетельству последующих поколений ученых, научил и заставил мир мыслить по-новому. Невероятное по охвату и уникальное по глубине научное наследие, созданное преимущественно на основе экспериментов и математических расчетов, поставило отверженного по собственной воле пионера в ряд наиболее выдающихся гениев науки, давших человечеству новый импульс развития, понимания законов и процессов мироздания. А заодно стимулировало интерес к его личности, которую он сумел раскрыть, сделать успешной и наполнить сакраментальным смыслом.

Но был ли счастлив этот странный ловец удачи? Был ли Ньютон успешным в жизни и осознавал ли вообще, что неуклонное и бесконечно упорное движение одиноко блуждающей звезды, презирающей остальные частички Вселенной и наказанной, а может, награжденной за это ошеломляющими пустотой и безмолвием вокруг себя, является стремительным приближением к успеху и вечному признанию?! Безусловно, он осознавал результаты своей творческой активности и готовился к соответствующей исторической роли. Но вот был ли этот великий ученый, создавший классическую механику, открывший закон всемирного тяготения, разработавший дифференциальное и интегральное исчисления, просто по-человечески счастлив – большой вопрос без ответа. Да, он был упоен своим состоянием созерцания мира, предельно уравновешен, он испытал бремя пожизненной славы, признания гения и повсеместной известности и четко знал, к чему стремился. Он почти ни на кого и ни на что не обращал внимания, его поглощенность идеей была поистине потрясающей: даже болезни, иногда наведывавшиеся к ученому, оставляли его, словно сбитые с толку его изумляющей совершенной беспристрастностью. Но мирское, чисто человеческое счастье, по всей видимости, прошло мимо искателя научной истины, оставшись безучастным к дерзкому сыну Вселенной, презревшему человеческие страсти.

Приход в мир Исаака Ньютона стал началом ошеломляющей борьбы живого существа за право присутствовать в нем: он родился настолько физически безнадежным, что встретившие его люди посчитали крошечное существо обреченным. Но неожиданно даже для матери неуклюжий смятенный кусочек плоти вырвался из липких объятий потустороннего мира. Впрочем, забегая вперед, стоит отметить, что появление Ньютона в научном мире тоже ознаменовало новый этап борьбы за выживание. Сам факт победы хрупкого, едва живого ребенка над смертью был таким необыкновенным, что, кажется, он приобрел потрясающий, поистине звериный иммунитет.

Его мать, хоть и бедная по происхождению, обладала достаточно большим для женщин того времени набором знаний и навыков. Но очевидно, она не долго пыталась компенсировать отсутствие здоровья у своего ребенка спасительной материнской любовью, потому что очень скоро мальчика передали на попечение бабушке. Отец Ньютона ушел из жизни за несколько месяцев до появления ребенка на свет, и мать решилась выйти замуж: повторно. Это самым невероятным образом отразилось на судьбе мальчика, который вследствие настойчивых требований ее второго мужа с двух до десяти лет – до самой смерти отчима – жил практически без матери. Нынешние исследователи жизни ученого единодушно полагают, что этот драматический эпизод в жизни будущего гения оказал едва ли не наибольшее влияние на формирование и становление его личности. Особого внимания заслуживает тот факт, что основные эмоции детства будущего преобразователя мира были ярко отрицательными. Это страдания и тоска, которые порой перерастали в самую настоящую злобу и ненависть. Говорили, что из уст мальчика срывались и прямые угрозы сжечь дом своего отчима, отобравшего у него мать. Мрачное одиночество и жестокое «предательство» матери по отношению к нему, на долгие годы сковавшие его детство льдом безразличия, наряду с чисто физиологическим желанием жить привели к поиску альтернативной модели обитания в мире – жизни в себе. Пытаясь выжить и приспособиться, мальчик начал создавать параллельный внутренний и неприкасаемый мир. У крайне впечатлительного существа было только два пути: выжить, найдя иной способ существования, или погибнуть от безумной тоски. Именно по той причине, что детское чувство было таким неодолимо острым и навязчивым, как смертельная болезнь, поиски увенчались успехом: он начал обретать себя.